Курьер

После пробежки нужно помыться и, так как этот процесс не тихий, она обычно не закрывает двери. Мальчишка даже не глянул в её сторону, у него была более важная задача. На резкий визг и последующий гневный крик он не обратил внимания. Впрочем, Клеа быстро сообразила, что кричать бессмысленно, а попытаться ударить глупо. Тогда она основательно обрызгала его холодной водой. Он скосил на девчонку глаза и тяжело вздохнул, после спокойно закончил чистить зубы и вышел из ванной. Уходя, этот наглый бесстыжий мальчишка, забрал с собой полотенце. Осталось только одно небольшое, как говориться для ног и для друзей. Домывшись, она вышла из ванной, достала новое полотенце, вытерлась, оделась и устроила очередную драку. Эта драка была не первой и даже не десятой по счёту. Теперь Клеа не старалась красиво делать удары и приёмы, но, как обычно, потерпела поражение.

Противник всегда бил без жалости, хотя и не в полную силу. Обычный результат в таких случаях — сильные ушибы и потеря сознания. Однако в этих стычках был и положительный момент; теперь она намного лучше владела рукопашным боем. В школе не учили какому–то конкретному виду единоборства, а только показывали возможные варианты нападения и защиты. Предполагается, что учащиеся сами должны будут научиться рукопашной. Те, кто не мог или не хотел сам что–то придумывать, посещали соответствующие факультативны. Начиная с пятого курса особое внимание уделяли ведению боя на большой дистанции.

В качестве примера рукопашных стилей мальчик использовал мультики, точнее сказать аниме. Он прекрасно понимал, что почти всё в них выдумка. Но некоторые идеи очень интересны и, если хорошенько разобраться, то можно придумать процесс, приводящий к соответствующему результату. Он много взял из аниме–сериала про мастера меча. Хотя таких сериалов было тоже много, но большая часть или повторение первого, или основывались на чём–то нереальном, вроде магии. После каждой драки, Клеа просила объяснить, однако всё сводилось к тому, что приходилось прочитывать очередное заумное описание приёма или удара. Впрочем, всё было написано толково и подробно, так что требовалось только желание разобраться и научиться. А мальчишка продолжал придумывать новое, хотя, что такое новое, как не хорошо забытое старое. Сидел перед экраном своего компьютера, на котором висел кадр очередного аниме, а на столе лежали десятки листов с рисунками, какие–то чертежи, диаграммы и, конечно, формулы. Всем приёмы и удары он укладывал в математические и физические формулы. Если для чего–то увиденного не получалось найти научное объяснение, то это переставал рассматривать. Вернее, смотреть–то продолжал, но только как фантазию, элемент соответствующего аниме. Кроме этого он очень хорошо знал все особенности строения тела, что было одной из причин, почему он без интереса смотрел на девчонок. К тому же его знания не ограничивались только рисунками и объемными компьютерными моделями, в школе преподавали курс хирургии и для наглядности всегда были свежие тела.

Кроме подробного изучения физиологии, не меньшее внимание уделяли и психологии. Не смотря на очень необычный способ изучения рукопашного боя, у него хватало времени и на остальные учебные дисциплины.

В тот раз обошлось без потери сознания, только два сильных ушиба.

Отлежавшись на полу, Клеа поднялась, добрела до своей кровати и бухнулась на неё всем весом. Клеа уже привыкла, что этот зануда постоянно побеждает, причём побеждает без видимых усилий. Это касалось не только драк, но и всего остального; самый сокрушительный удар она получила, когда узнала, что этот мальчишка официально переведён на пятый курс. А к концу года собирается добраться до седьмого. После такого, она почему–то перестала воспринимать его достижения, как что–то обидное для себя. Глупо обижаться на того, кто стремится достичь цели как можно быстрее. С такого надо брать пример.

— Слушай, а почему ты молчишь? Почему молчал раньше понятно, но сейчас? — Внезапно для себя спросила девочка. Этот вопрос оформился как–то сразу и тут же выскочил на язык.

Клеа даже села на кровати, пытаясь сообразить, что послужило к появлению этого вопроса именно сейчас. Про ответ она не думала, прекрасно представив невозмутимое молчание или, в лучшем случае, пожатие плечами.

— Раньше я действительно не мог говорить — сразу начинал плакать.