Курьезы холодной войны. Записки дипломата

Во время плавания в местных водах группа Кабота на острове Катарина наткнулась на двух выживших членов экспедиции Солиса, которые своими рассказами о несметных богатствах здешних земель распалили еще больше уже и без того возбуждённое воображение своих соотечественников, которые усматривали в нахождении драгоценных металлов и камней главную цель своих опасных и трудных заморских авантюр. Следуя из «Пресного моря» вверх по течению незнакомой широкой реки, Кабот открыл ещё два ее огромных притока, которые индейцы самого крупного в этом районе племени гуарани называли соответственно Парана и Парагвай. В этой местности он решил заложить опорный пункт под названием Санкти-Спиритус (Святой Дух). В своих донесениях императору Карлу V Кабот, опираясь на собранные сведения, щедро расписывал богатства открытых им новых земель, в которых якобы находилась целая серебряная гора и жили невероятно богатые люди, в подтверждение чего он посылал в Испанию образцы найденных там серебряных изделий. Это были сообщения, которых с нетерпением ждал и сам глава Великой Римской империи, накопивший массу долгов из-за своих бесконечных войн с Францией и турками. На основании этих оптимистических описаний Карл V решил учредить в этом богатом крае пограничную провинцию (аделантазго) под названием Рио-де-Ла-Плата по имени главной реки, которое он же и присвоил ей — Ла-Плата, что по-испански значит «серебро».

Надо сказать, что заход Кабота вверх по Ла-Плате и её притокам был серьёзным отклонением от того маршрута, которому он должен был следовать изначально: пройти вслед за Магелланом из Атлантики в Тихий океан к островам Пряностей Индонезийского архипелага. Однако рассказы о больших богатствах внутренних областей континента за Ла-Платой и связанные с ними надежды на возможности быстрого обогащения себя и короны оправдывали в глазах Кабота и многих других первооткрывателей подобные изменения их планов. Продолжая поиски неуловимых богатств, экспедиция Кабота застряла в этих краях на целых три года, когда при подготовке к очередному походу в поисках легендарного местного Эльдорадо под названием «очарованного города Цезарей» его форт Санкти-Спиритус был сметён при нападении индейцев, а он с остатками своего отряда был вынужден отплыть в Испанию.

Несколько лет спустя Франсиско Писарро успешно завоевывает богатейшую империю инков, посылая невиданные потоки золота и драгоценностей в королевскую казну из глубин Южной Америки и разжигая аппетиты обретения богатства и славы в ее ещё не открытых или не освоенных землях у многих испанских аристократов и бедняков. В 1535 году представитель одного из самых именитых и богатых родов Кастильи Педро де Мендоса добивается разрешения Карла V на снаряжение за свой собственный счёт самой крупной экспедиции в Новый Свет с целью заселения земель бассейна Ла-Платы и защиты их от посягательств Португалии со стороны её расширявшихся владений в Бразилии. Именно Мендосе выпала честь основать в 1536 году на южной стороне устья Ла-Платы поселение под длинным церковным, как тогда было принято у католиков, названием «город Нашей Богоматери Святой Марии Доброго Ветра» (Nuestra Senora Santa Maria del Buen Aire), или Буэнос-Айрес. Однако отсутствие снабжения, постоянные нападения индейцев и серьёзная болезнь вынудили Мендосу уже в следующем году отплыть в Испанию, но до пиренейских берегов он не доехал, расставшись с жизнью во время перехода через Атлантику.

Несколько месяцев после отъезда Мендосы два его заместителя, оставленных им в Буэнос-Айресе, Хуан де Айолас и Доминго де Ирала, решили сами попытаться обнаружить прославленные богатства новых земель и отправились в длительную и опасную экспедицию на расстояние свыше 1500 км от своей базы вверх по Ла-Плате и затем по реке Парагвай. Весь отряд Айоласа пропал без вести во время этого труднейшего похода, а Ирала сумел добраться до слияния Парагвая с ещё одной крупной рекой — Пилкомайо, где основал город Асунсьон, что по-испански значит «Успение». По сравнению с голодными условиями и враждебным окружением воинственных индейцев в Буэнос-Айресе Асунсьон имел тогда немало преимуществ, что и побудило немногих остававшихся в городе Доброго Ветра поселенцев перебраться в более привлекательное и надёжное «Успение». В течение целого ряда последующих десятилетий Асунсьон выполнял роль главной базы в завоевании и заселении северных областей сегодняшней Аргентины. Сам Буэнос-Айрес был возвращён к жизни в 1580 году, когда Хуан де Гарай привёз туда часть колонистов из Асунсьона.