Курган 4. Воины Беловодья

– Вот видите! – рассмеялась Неждана. – Баюн отважный и никого не боится. А только стоило заговорить о всадниках мрака и горящих призраках, так сразу забеспокоился. Он чувствует зло.

Венды молчали. Сидели ошеломленные, непонимающие. Тайна за тайной! Только угораздило из Древней Башни целыми и невредимыми вырваться, как на тебе! Из огня да в полымя! Куда их занесло? Неожиданно старый мореход что-то сообразил.

– Постой-постой, Неждана! А откуда ты знаешь, что этих горящих призраков десять было? Будто ты сама все видела! Ведь Прозор не рассказывал, как он их встретил.

– Может и видела, а может и нет! – расхохоталась Неждана. – Я же говорю: вы шли – на весь лес вопили! – Потом уже серьезно добавила: – Рассказывал Прозор, там на лесной прогалине рассказывал. Ты вспомни. Он тебя о ящерах спрашивал, а ты припоминал и обстоятельно так отвечал. Тогда Прозор и сказал, что сзади шли десять людей в серых балахонах. Вооружены копьями и щитами.

Любомысл сидел онемевший. Оцепенел и Прозор. Они уже начали догадываться, кто она – Неждана. Понимали пока не до конца, но…

– Это ты нас у странной могилы в старушечьем облике встретила? – напрямую спросил Любомысл. – А потом так же внезапно исчезла, как и появилась?

– Почему в старушечьем? – звонко рассмеялась Неждана. – В одном из своих обличий и показалась! А тут решила девицей прикинуться, чтобы молодцев поразить. А то вишь – старухи им не нравятся! Привереды какие! А ведь не подумали, что и старухи тоже когда-то молодыми красавицами были. Верно я говорю? – Неждана прекратила смех и уже серьезно добавила: – Шучу я, шучу. Сейчас я в своем настоящем виде рядом с вами сижу. Не могу я молодой красавицей по хворому лесу ходить. Беда может случиться и поправить ее я уже не смогу.

Милован и Борко застыли и прилипли к скамьям. У Борко кусок застрял в горле. Милован хлопал глазами. Прозор чувствовал, что еще немного и у него начнут шевелиться волосы. Уж больно буднично все это сказала Неждана.

Прозор помнил, как подруга детства, дочка деревенского знахаря рассказывала, что ведьмы могут менять свое обличье. Как правило старухами они ходят днем, а ночью превращаются в красных девиц. Но такое колдовство подвластно только очень сильным и опасным ведьмам. Они после своей смерти становятся нежитью. Выходят из могил. Подстерегают путников в лесных чащобах. Лучше с ними не сталкиваться – даже не каждый волхв сможет одолеть ставшую нежитью ведьму. Их и хоронят-то по-особому. Надо так сделать, чтобы после смерти душа ведьмы могла хоть какой-то покой обрести и живых не тревожить. Ведьмы – это… В общем – Прозор чувствовал себя неуютно и не знал, как вести себя дальше.

Лишь княжич Добромил сидел спокойно и с любопытством ждал, что же произойдет дальше. Мальчику казалось, что ничего плохого случиться не может. Вон, рядом с ним мурлыкает кот Баюн, а на шее его витой серебряный ошейник и на лапках – опять же серебряные! – наручи.

В Древней Башне, когда их отряд одолевала вышедшая из болота нежить, мальчик твердо уяснил, что выходцы из Нижнего Мира боятся серебра. Они от него гибнут. И на Неждане серебро надето. Значит, нежити или чего иного – нечистого – тут нет.

Хозяйка будто прочитала его мысли.

– Правильно рассуждаешь, Добромил, – Неждана почесала кота за ухом. Тот выгнул спину, и потянувшись, выпустил когти. – На Баюне серебро есть. Первое средство против злых сил. И я его ношу, – девушка тронула наручь на запястье правой руки. – Так что я не та, за кого меня принимаете. Ошибаешься, Прозор!

– Так кто же ты? – хрипло спросил побледневший богатырь. – Извини, но знаю, что только ведьмы – людям враждебные – могут вот так перекидываться…

Неждана звонко, заливисто расхохоталась, будто бы испуг сильного и отважного воина ее забавлял. Впрочем, в смехе девушки не было ничего ни обидного, ни злобного. Если она ведьма, то и смеялась бы по-другому! Ведьма бы торжествовала, что сумела заманить в свою ловушку столько глупцов. А у Нежданы смех другой: душевный, располагающий к теплу и уюту. От ее смеха венды успокоились. Кажется, ничего страшного их не ждет.

– Вы же знатные охотники и сильные воины! – отсмеявшись, сказала Неждана. – Так чего же вы опасаетесь! А если бы я даже ведьмой была? Так чего в этом страшного? Ведьма – тоже почти женщина. Или была ею. Только не ведьма я! – Неждана возвысила голос. – Не ведьма. Много выше! Ведьмы смертны, а я… Я в этом лесу давно живу, и счет годам потерян. Помню время, когда ничего в этом мире не было – только голая, плодородная, черная земля, а не эта серая пустошь, что лес окружает. Еще помню тот день, когда сквозь землю пробились первые нежные ростки. Росли деревья, а как зазеленели они и силу набрали, то моя сестра первых зверушек в лес выпустила. Чтобы заполнили они мой мир, мой лес. Чтобы жили здесь и радовались жизни. Дожди лили – поя траву и деревья. Каждый день на краю небосвода вспыхивала радуга… Тогда шла юность моей земли. А сейчас… – глаза Нежданы потемнели. – Сейчас вы сами все видите, охотники!