Курган

Неудивительно, что предварительный обмен мыслями ограничивался наиболее существенными понятиями, но и эти понятия были крайне важными. Замакона узнал, что люди Кейнана представляют собой бесконечно древнюю расу, которая прилетела из отдаленных глубин космоса, где физические условия очень похожи на земные. Теперь все это, разумеется, обратилось в легенду; и никто бы не поручился, насколько она правдива, и сколь велико поклонение подземных жителей перед спрутообразным Ктулу, который по одному из преданий перенес их на Землю и перед которым они до сих пор испытывали благоговейный трепет. Однако им было известно о существовании внешнего мира, и именно их предки дали начало всем земным расам, как только поверхность планеты стала пригодна для жизни. Между ледниковыми эпохами они создали ряд замечательных цивилизаций, самая мощная из которых находилась на Южном полюсе возле горы Кадат.

В незапамятном прошлом большая часть внешнего мира погрузилась в океанскую пучину, и лишь немногие уцелевшие сохранили воспоминания о стране Кейнан. Вне всякого сомнения, причиной катастрофы стал гнев космических божеств, одинаково враждебных и к человеческой расе, и к ее богам. Туманные слухи поведали, что первыми под водой исчезли города самих богов вместе с Великим Ктулу, который и по сей день лежит, скованный сном, в подвод-ных гротах неприступной крепости Р'лиех. Поверхность стала непригодна для жизни людей, и постепенно сложилось убеждение, что те, кто остался наверху, сохранили жизнь изменой в пользу злобных божеств космоса. Сообщение с внешним миром прервалось. Подземные входы к Кейнану были замурованы или охранялись стражниками, а всех нарушителей границ рассматривали как вражеских лазутчиков.

Но так было давно. Проходили эпохи, и все меньше пришельцев проникало в Кейнан; многие стражи покинули незамурованные входы. Большинство населения забыло о существовании внешнего мира, хотя ученая верхушка не переставала верить в него. С нарушителями границ, последние из которых спустились в Кейнан столетия назад, не всегда поступали как с посланниками ада; вера в старинные легенды была уже не столь сильной. Их жадно расспрашивали о загадочных мирах наверху, ибо тяга к научному знанию была велика, а мифы и предания, повествовавшие о планетной поверхности, часто искушали ученых послать исследовательскую экспедицию. Однако общественное мнение было настроено против. От пришельцев требовали одного — отказаться от мысли о возвращении с тем, чтобы никто и никогда не узнал о существовании подземного мира. Страсть внешних людей к золоту и серебру могла породить губительные войны. Подчинившиеся необходимости жили счастливо, хотя и сожалели порой о покинутом мире. Они рассказывали все, что удерживала их память, но рассказы эти были неполны и часто противоречили друг другу — трудно было определить, чему следовало верить, а чему — нет. Многие желали, чтобы пришельцы являлись чаще. Тех же, кто ослушался и пытался бежать, жестоко наказывали. Появление Замаконы было настоящим событием, так как. он выглядел высокообразованным человеком и мог поведать больше о внешнем мире, чем все его предшественники. Он все расскажет им и — незнакомцы надеялись — смирится с необходимостью остаться.

Многое из того, что Замакона узнал о Кейнане в эту первую беседу, звучало ошеломляюще. Он узнал, например, что за прошедшие тысячелетия подземные жители победили старение и смерть; отныне люди не дряхлели и не умирали, кроме как по собственному желанию. Регулируя жизненные процессы, любой человек мог оставаться вечно молодым и бессмертным; единственной причиной, почему некоторые из них не сопротивлялись старению, было наслаждение, получаемое от возрастных перемен в мире всеобщего постоянства и стагнации. Для возвращения молодости было достаточно лишь желания. Рождения прекратились, за исключением лабораторных экспериментов, с тех пор как господствующая раса, определявшая экологические потребности, нашла увеличение числа населения неразумным. Многие, однако, предпочитали умирать, ибо, несмотря на усерднейшие старания изобрести новью виды наслаждений, однообразие жизни становилось тягостным для излишне чувствительных натур — особенно для тех из них, в ком время и пресыщенность заглушили первобытный инстинкт самосохранения. Все воины из отряда, стоящего перед Замаконой, были в возрасте от пятисот до полутора тысяч лет; несколько видели внешних людей и прежде, но время приглушило воспоминания. Пришельцы с поверхности пытались перенять бессмертие подземной расы, но достигали лишь кратковременного продолжения жизни — в силу различий в эволюции, превышавшей два миллиона лет.