Курган. Часть 1, 2 (СИ)

Русалки фыркнули над такими напыщенными словами. Ну что тут поделаешь? Леший есть леший. Нет, чтоб сказать проще: «Шейла — что ты любишь? Я тебе сейчас дам».

А псица от изумления широко, недоверчиво, раскрыла глаза. Как этот человек мог знать про самое дорогое, что есть в памяти каждой собаки — про их прародителя Семаргла? Не выдержав, собака в возбуждении вскочила, хлопнула хвостом по боку, задрала его вверх и повиливая им сделала несколько осторожных шагов в сторону Дубыни. Не шутит ли он? Тут тоже, в этом странном мире, знают Семаргла? Откуда?

— Ты назвал меня праправнучкой Семаргла?! Откуда ты про него знаешь? Ни один человек никогда не говорил о нем. Никогда! Люди не знают Крылатого Огненного Пса. Им он неведом… Так знай, человек! Это имя сладостно! Оно священно для любого пса! В какой бы земле и где бы пес не жил! Ведь это бог Семаргл дал нам великую храбрость и силу. И знаешь, в чем она? Мы не боимся огня! Ведь Семаргл — это сам ОГОНЬ! Жуткий, наводящий ужас на всех, но только не на нас — собак! Ни один пес никогда не испугается горящего костра. Мы можем даже заходить в пылающие дома и выносить оттуда маленьких детей. И все это благодаря Семарглу — нашему предку, Огненному Псу!..

Взбудораженная псица умолкал. Она даже не заметила, что говорила так же напыщенно, как и этот человек, что только что предложил ей еду, а потом вдруг неожиданно вспомнил про прародителя Семаргла.

А Дубыня прямо-таки млел над ее словами.

Подтвердились его самые радужные мечты! Зверь, которого он нашел на Гнилой Топи и в самом деле потомок исчезнувшего бога! Пес! Собака! И ничего, что с Шейлой человек, которого она называет вожаком. В конце концов — можно и с человеком сдружиться. Особого худа не будет… Зато теперь в его лесу будет жить собака. Такого нет во всем мире! Леший знал это точно.

— А еда… — Шейла заурчала, облизнулась и перебрала передними лапами. Хвост собаки плавно ходил из стороны в сторону. Она и сама только что поняла, как же все-таки хочется есть! — Еда… Так мне очень по нраву свежее кровавое мясо на большой-большой белой кости. Ведь эту кость можно так чудно и долго обгладывать! Ее можно держать между лап, и потом закопать про запас. Если ею всерьез, и не торопясь заняться, то может хватить надолго. А еще мне нравятся сладости… А еще…

Но договорить собака не успела. Пока все ее пожелания остались для русалок, да и для лешего тайной. А все оттого, что Дубыня, не дослушав, подскочив ко пню, на котором лежала его латаная сума, схватил ее, запустил руку во внутрь и уже через мгновение с натугой вытащил из нее большущий кус мяса, из которого торчала белейшая мозговая кость. Скорее всего, это была ляжка какого-то то ли кабана, то ли оленя. Сочная, тяжелая, истекавшая кровью. Перехватив просимое в обе руки, Дубыня положил ляжку перед собакой. А хвост ее уже ходил ходуном. Она умильно повизгивала. Ведь плотно поесть любимое блюдо, что может быть слаще и лучше. Ну кроме ее вожака, разумеется.

Русалки ужаснулись: Дубыня постарался — этот кус слишком велик! Неужели Шейла съест его целиком? И даже с костью?! Она ведь сказала, что любит глодать кости, а потом закапывать их про запас.

— Благодарю, — умильно тявкнула собака, — благодарю тебя Дубыня. Это то, что надо! Хоть я и приучена ничего не брать из чужих рук, но сейчас не место показывать свою воспитанность. Благодарю…

Собака занялась ляжкой. Обхватив ее сильными передними лапами и тихонечко урча Шейла не торопясь вонзила клыки в мясо. Леший умильно смотрел на собаку. Русалки на лешего. Всем вдруг стало отчего-то приятно. Наверно, собаке от мяса на кости, лешему оттого, что он видит, как ест потомица бога Семаргла, а русалкам от выражения лица лешего. На нем гуляла такая улыбка, что доведись что-нибудь подсластить, не нужно было бы никакого меда. Достаточно, чтоб леший взглянул на пресное блюдо.

За такими важными, неотложными делами и занятными разговорами они совсем забыли о том, что в их сторону едут какие-то люди. Шейла бросила заниматься мясом, и с сожалением глянув на сочный, местами обглоданный кус, вскочила на лапы. Собака повела носом, коротко тявкнула и повернулась к русалкам. Они спокойно сидели на пеньках, выжидая, что же произойдет дальше: как люди будут обходить преграду, что недавно сотворил Дубыня. И тут леший и русалки насторожились. К озеру подъезжали венды.

Глубоко меж деревьев раздалось далекое лошадиное ржание. Ей вторила другая лошадь. Послышался чуть приглушенный топот копыт. Отряд из пяти всадников приближался к песчаному языку.

— Вот они, едут! — шепнул Дубыня. Отчего он говорил тихо, леший понять не мог. Ведь ясно, что из-за густых, непроходимых елей его не слышно. Наверно волновался. Сам поражался, как это у него получилось сделать такой большой невидимый заслон. Им-то, на косе видно и слышно все. А вот людям…