Хочу подчеркнуть, что это стало возможным исключительно – это очень важно – на фоне очень высокого уровня доверия, которое сложилось к тому моменту между Россией и Китаем. И если мы добьемся такого же высокого уровня доверия с Японией, то и здесь мы можем найти какие-то компромиссы.
Но есть принципиальная разница между вопросом, связанным с японской историей, и, скажем, с нашими переговорами с Китаем. В чем она заключается? Она заключается в том, что японский вопрос возник как результат Второй мировой войны и закреплен в международных документах, связанных с результатами Второй мировой войны. А наши дискуссии с китайскими друзьями по пограничным вопросам ничего общего со Второй мировой войной и с какими-то военными конфликтами не имеют. Первое. Вернее, это уже второе.
А третье – что касается западной части. Вы сказали про Калининград.
Главное в сказанном президентом было указание на то, что для России неприемлема схема «торговли территориями», обмена их на экономическое сотрудничество, а также четкое предупреждение против попыток пересматривать итоги Второй мировой войны, включая территориальные.
«Троянский конь» на Курилах
Перед неоднократно откладывавшимся из-за оппозиции правительства США и лично президента Б. Обамы визитом президента В. Путина в Японию участились разговоры о якобы возможном достижении российско-японского согласия по поводу совместной хозяйственной деятельности на южных островах Курильской гряды. Эта идея была воспринята в нашей стране неоднозначно. Ученые специалисты по Японии и российско-японским отношениям и депутаты Сахалинской областной думы обратились к президенту РФ с открытым письмом, в котором, в частности, отмечали: «Вызывают озабоченность настойчивые попытки японского руководства, предлагающего в последнее время – в обмен на расширение японо-российского, включая инвестиционное, сотрудничества – различные схемы организации некоего “совместного хозяйственного освоения” Южных Курил, истинной целью которых неизменно остается “не мытьем, так катаньем” добиться удовлетворения своих территориальных претензий к нашей стране».
Заговорили о запуске процесса ползучей сдачи Японии всех южных островов Курильской гряды. Ибо экономически более активная и финансово богатая Япония легко за несколько лет приберет к рукам всю экономику островов, заселит их колонистами и даже при формальном суверенитете России превратит их в свои.
Тем не менее, как сообщалось, в ходе визита в Японию в декабре 2016 г. президент В. Путин в беседе тет-а-тет убедил своего партнера по переговорам премьера С. Абэ согласиться с участием японских компаний в совместной деятельности на Курилах. В то же время он призвал японцев «прекратить исторический пинг-понг» по Курилам. Однако в ответ премьер Абэ вновь связал проблему заключения мирного договора именно с решением «территориальной проблемы». Он заявил, что Москва и Токио должны продвигаться к заключению мирного договора, «отсутствие которого пока не дает странам урегулировать территориальный спор вокруг северных территорий».[387]
В Японии, хотя и были недовольны результатами визита В. Путина, ибо не произошло желанного «возвращения» островов, понимают, что сразу добиться удовлетворения требований возврата островов едва ли удастся, и потому могли бы согласиться на растянутое по времени превращение Южных Курил в японские владения. В этом японцев усиленно убеждает их премьер-министр. В отличие от помощника президента РФ по международным вопросам Юрия Ушакова, делающего акцент на том, что совместная деятельность будет вестись строго по российским законам, Абэ утверждает, что по договоренности с Путиным речь идет о совместной экономической деятельности на Южных Курилах в рамках какой-то новой особой юридической системы. По сообщениям из Токио, в телевизионном интервью сразу после завершения визита глава японского правительства объявил, что речь идет о чем-то «беспрецедентном». По его словам, «совместная экономическая деятельность на островах будет вестись вне рамок японского или российского законодательства, чтобы не ставить под сомнение позиции двух стран».