Небольшая муха на пределе энергии своей короткой жизни тщетно пытается вылететь сквозь оконное стекло. Жужжащие крылышки словно повторяют:
Однако результата нет.
По иронии судьбы, борьба является частью ловушки. Чтобы прорваться сквозь стекло, у мухи недостаточно сил. Тем не менее насекомое вложило всю свою решимость в достижение цели.
Эта муха обречена. И она умрет там, на подоконнике.
Есть ли логика в том, чтобы стоять на своем до самой смерти, если усилия безрезультатны?
А в десяти шагах от окна есть дверь, и она открыта. Десять секунд полета, и это маленькое создание оказалось бы во внешнем мире, куда оно так стремится. Затратив лишь часть усилий, израсходованных впустую, она могла бы освободиться от своей добровольной ловушки.
Почему же муха уцепились за идею, будто только этот маршрут и решительные усилия – самый вероятный путь к успеху? И есть ли логика в том, чтобы стоять на своем до самой смерти, если усилия безрезультатны?
Очевидно, муха считает такой подход единственным. Но, к несчастью, он приводит к смерти.
Сервис с улыбкой
Один человек написал письмо в небольшую гостиницу на Среднем Западе, куда он планировал поехать в отпуск. Он написал:
На это он получил немедленный ответ от владельца гостиницы:
Глава 6. Преодоление трудностей
Чистый лист
Несколько лет назад я отправился в пенсильванскую тюрьму, чтобы провести для заключенных семинар для начинающих писателей. Когда меня доставили в тюрьму – к бесцветной глыбе из бетона, опутанной колючей проволокой, – шел дождь, мерцающий, как в старом кино. Я вспомнил, как изменилась вся моя жизнь благодаря чистому листу бумаги. Я появился в Крефельде, альтернативной школе в Филадельфии, будучи проблемным подростком, которого исключали отовсюду. Стэйси, учительница английского, положила передо мной чистый лист бумаги и просто сказала:
– Пиши.
– Писать что? – спросил я.
– Все, что захочешь.
Этот ответ изменил мою жизнь.
Я смотрел на пустой лист, светящийся белый океан, в котором таилась возможность. Его пустота звала меня рассказать свою историю.
Но я не мог. Я испугался и замер. Были вещи, которые я хотел рассказать, но моя рука не двигалась, а слова застряли, как вода под толщей льда. Расстояние между моим умом и страницей исчислялось световыми годами.
– Я как будто чувствую стену, – сказал я.
– У каждой стены есть дверь, – ответила Стэйси. – Чтобы начать, не нужно быть великим, но чтобы стать великим, необходимо начать.
Наконец я схватил ручку. Рука моя дрожала, как будто я замерз. Тишина была громче, чем вся музыка, какую я слышал в своей жизни. Я сделал вдох, а потом выдох – глубокий, словно я вынырнул из-под воды.
Я всмотрелся в чистый лист так глубоко, что увидел себя самого. Затем я почувствовал нечто, чего не ощущал раньше, – цель. Я понял, что я – это чистый лист, что все мы – чистые листы бумаги.