Куриный бульон для души. 101 лучшая история

Вскоре после рождения брата четырехлетняя Сати стала упрашивать родителей оставить ее одну с новорожденным. Сперва они не соглашались, опасаясь, что она ревнует и может причинить ребенку вред. Однако Сати не выказывала признаков ревности. Она нежно обращалась с малышом, и ее просьбы оставить их наедине становились все настойчивей. Родители решили уступить.

В восторге Сати вошла в детскую комнату и закрыла дверь, но она чуть-чуть приоткрылась – достаточно, чтобы подсмотреть и подслушать. Родители увидели, как маленькая Сати подошла к братику, склонилась над ним и тихо сказала:

– Малыш, расскажи мне, какой он – Бог. Я начинаю забывать.

Дэн Миллман

За одно сердцебиение

Не плоть и кровь, но сердце делает нас отцами и сыновьями.

Фридрих Шиллер, драматург и военный врач

Я поклялся, что никогда не буду играть в гольф. Игра эта – прямая противоположность всему, с чем я связан. У меня много хороших качеств, но терпение – не из них. Меня привлекает скорость – быстрые катера, быстрые машины, быстрый результат. За три десятилетия, что я помогаю людям повысить качество их жизни, мой посыл остается одним и тем же: вы можете измениться за одно сердцебиение. Как? Вы можете изменить историю. Изменив истории, которые вы рассказываете сами себе, вы поменяете смысл того, что с вами происходит.

Я рассказывал себе про гольф, что он – медленный и скучный. Но мои мальчики начали играть в него, а я хотел принимать участие в их жизни. Поэтому я взялся за гольф, хотя ненавидел его. Но потом я подумал: «Зачем тратить время, если не можешь получить удовольствие от игры?»

Я сфокусировался на том, что мне нравилось в этом спорте. Поля для гольфа расположены в красивейших уголках мира. Один приятель заметил, что я могу играть по своим правилам – только на лучших, самых живописных лунках. Вскоре я подумал: «Слушайте, а это не такой плохой вид спорта!»

Способность изменить свое отношение, «взять и переделать» свою историю – это и есть настоящий ключ к счастью. За что я признателен жизни, так это за мою прекрасную жену Сэйдж. Она приносит мне столько радости, сколько все остальные вместе взятые. И единственные люди, которых я люблю так же, как свою жену, – это мои дети и мои тесть и теща. Мои отец и мать умерли, поэтому родители Сэйдж стали мне матерью и отцом.

Когда я научился играть в гольф, я решил рассказать об этом папе. Всю жизнь он занимался заготовками древесины, и у него просто не было времени на равлечения наподобие гольфа. Но я взял его на игру, и вскоре он ее полюбил.

Однажды он сказал мне: «Тони, давай сыграем в гольф!» Он назвал поле для гольфа, которое находилось в двух-трех часах езды, и это было не лучшее поле. Рано утром мне надо было успеть на самолет до Лондона, но я видел, как ему хочется поиграть, а я любил его так сильно, что не мог подвести. И я согласился.

Способность изменить свое отношение, «взять и переделать» свою историю – это и есть настоящий ключ к счастью.

Поле оказалось в еще худшем состоянии, чем я предполагал. Когда мы собирались делать первый удар, три оленя выскочили из леса и остановились прямо перед нами. Они рассматривали нас, а мы их. Потом так же неожиданно олени скрылись, а мы пошли дальше.

По дороге к машине я вдруг подумал: «Никогда нельзя сказать, как долго ты будешь рядом с теми, кого ты любишь».

Я тотчас забыл про скверное поле, и мы с папой отлично провели время вместе. Когда приступили к последней лунке, он выпрыгнул из машины и сказал: «Я пойду первым». Он сделал два шага, затем повернулся и посмотрел на меня. Его глаза закатились, и он рухнул на землю, как большое, чисто срубленное дерево. Он упал на спину и ударился об землю головой. В этот момент все в моем мире изменилось.

Я не знал, что делать. Я не обучался оказанию первой помощи. Но я знал, что он умрет, если ничего не сделать. Мой мозг стал бешенно работать, и я вспомнил, что нужно очистить воздушные пути и оттянуть язык, чтобы он не задохнулся. Так я и сделал, но он не дышал. Я начал делать ему искусственное дыхание рот в рот, как в кино, но ничего не помогало. Он угасал, и цвет его лица менялся. Я кричал, звал на помощь, но рядом никого не было. Ужасные мысли проносились у меня в голове: «Если бы я не взял его играть в гольф, мы бы не оказались в этом захолустье! Я не могу позволить ему умереть у меня на руках, когда рядом нет его жены и дочери!»

Потом я неожиданно припомнил, как много лет назад видел передачу CNN, которую и не собирался смотреть. Там говорилось, что многих умирающих можно было бы спасти, если бы им делали массаж груди вместо искусственного дыхания рот в рот. В крови уже есть кислород, и интенсивный массаж груди заставит его поступать в мозг – именно мозг нужно сохранить живым. И я начал массаж груди, но тщетно. Прошло три или четыре минуты, но он не подавал признаков жизни.