Куриный бульон для души. 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах

В зале для посетителей я подошла к матери Сэма и представилась. Она стала рассказать мне о сыне и своей семье. Я попросила ее принести проигрыватель, чтобы Сэму можно было включить его любимую музыку, и семейные фотографии, которые я повешу там, где их видно с кровати. Я хотела таким образом стимулировать Сэма, чтобы он вышел из комы.

На следующий день я поставила любимую музыку Сэма. Я делала все, что должна делать медсестра, и при этом рассказывала ему, как листья желтеют, а у дорог продают яблоки и сидр. Он не реагировал. Странно было наблюдать, как этот высокий и сильный человек лежит совершенно неподвижно.

Однажды, пытаясь надеть на него пижамные штаны, я произнесла: «Сэм, можешь мне помочь? Подними ногу». И вдруг его нога поднялась над кроватью сантиметров на пятнадцать. Я постаралась не показывать свою радость и сказала: «Спасибо. А вторую можешь поднять?» И он сделал так, как я его просила! Но эти движения были не осознанными, а рефлекторными, потому что он не пришел в сознание и не открыл глаз.

На следующее утро мне сказали, что ночью он начал дышать сам. Я вошла в палату, вложила свою руку в его и сказала, что буду с ним целый день. И представьте себе, он сжал мою ладонь! Я попросила его сжать ладонь другой руки, и он это сделал! Весь день я с ним разговаривала. Однако он не открывал глаз.

На следующий день Сэм начал поворачивать голову в ту сторону, откуда звучал мой голос. Я привела в палату его мать.

– Сэм, – сказала я, и он повернул ко мне голову, – пришла твоя мама.

По его щеке поползла слеза.

– Сэм, – повторила я, стоя за спиной его матери, – здесь твоя мама. Пожалуйста, открой глаза.

Я наблюдала, как его веки задрожали, и он открыл глаза.

– Посмотри на свою мать, – повторила я.

Его взгляд сфокусировался, и он заплакал. Я немного опустила бортик кровати, чтобы матери было легче обнять сына.

Состояние Сэма стало быстро улучшаться, и вскоре его перевели в отделение реабилитации.

Через несколько недель я зашла в это отделение и услышала, как кто-то окликнул меня по имени. Я повернулась и увидела мать Сэма. Мы обнялись. Старая женщина улыбалась. Рядом с ней стоял высокий и красивый молодой человек. Его голова обросла коротким ежиком волос, закрывавших многочисленные шрамы.

– Привет, Сэм, как у тебя дела? – спросила я.

Он наклонил голову набок и, немного запинаясь, произнес: «У тебя очень знакомый голос». Я почувствовала в горле комок.

– Я была твоей медсестрой, когда ты лежал в реанимации, – объяснила я.

– Тебя зовут Нэнси, – произнес Сэм запинаясь. – Мне о тебе мама рассказывала.

Я смотрела на него, словно передо мной было чудо. На две недели наши жизни переплелись воедино, после чего выздоровел не только он, но я сама.

Потом, когда мы с Джин вместе ехали в школу, я набралась храбрости и спросила ее, зачем она назначила меня работать с пациентом с травмой головы. Ведь она прекрасно знала историю смерти моего брата. Джин ответила, что была уверена не только в моих профессиональных качествах, но и в силе моего характера. Джин хотела, чтобы я поборола свой страх. Она добавила, что была рядом и внимательно следила за происходящим, чтобы в случае необходимости прийти мне на помощь. Меня очень тронули ее доброта и забота.

Через несколько месяцев я получила от семьи Сэма букет цветов с открыткой, на которой было написано: «Нашему ангелу!» Действительно, мне кажется, что во время нашего с Сэмом выздоровления за нами следил ангел-хранитель.

Нэнси Панко

Конверты надежды

Если бы у нас не было зимы, то и весна не казалась бы такой прекрасной, если бы нам не приходилось преодолевать трудности, благополучие не казалось бы таким желанным.

Анна Брэдстрит, женщина, которая считается первой американской поэтессой

Я открыла конверт. Из него выпал чек на довольно приличную сумму, и я расплакалась. Эти деньги отправил мне человек, которого я не знала. Это был первый из многих чеков, которые прислали люди, узнав, что у нас был пожар.

– Послушай, – сказала мне приятельница, – тебе надо написать об этом пожаре.

– Я пишу юмористические вещи или что-то вдохновляющее, – ответила я. – Нет ничего смешного или вдохновляющего в том, что наш бизнес сгорел дотла. Я не могу шутить о том, что дело всей нашей жизни, наша мечта и то, чем мы зарабатывали, исчезло в огне.

Лесной пожар превратил в пепел много гектаров леса. От него сильно пострадал наш дом, а мастерская мужа, в которой он строил лодки, полностью сгорела.

– Ты и раньше переживала самые разные беды и трагедии, но всегда находила в них что-то позитивное, будь то рак, которым заболел твой сын, твоя слепота или серьезная авария. Ты всегда извлекала из них уроки, которые вдохновляли тебя и окружающих.

– Нет, это другой случай, – ответила я. – Нас жизнь много била, но сейчас нам нанесли удар, от которого уже не оправиться. Финита ля комедия.