Куриный бульон для души. Дух Рождества. 101 история о самом чудесном времени в году

– Я думаю, мы отлично поработали, – присвистнул дедушка. Он положил индейку на поднос и понес на кухню. Я последовала за ним и помогла открыть дверь. Когда он вошел, все вокруг заулыбались. А он, войдя, воскликнул:

– Большая птица готова!

Тут же раздался пронзительный крик и истерический плач. Младшая кузина восприняла слова деда близко к сердцу и закричала:

– Я не хочу есть Большую Птицу!

Она была безутешна.

Все принялись успокаивать ее, едва сдерживая смех. Но малышка так и не поверила, что дедушка зажарил не ту Большую Птицу с «Улицы Сезам», с которой она только что пела и танцевала. Сестра бросилась искать по всему дому остатки желтых перьев, чтобы убедиться, что мы говорим правду. Кстати, еще много лет после этого она отказывалась есть индейку на День благодарения. И о том случае до сих пор вспоминают за нашим семейным столом. Сейчас, когда все мы выросли и уже, конечно, не станем подозревать дедушку в том, что он зажарил любимого сказочного персонажа, он все равно вносит индейку со словами:

– Большая птица готова!

И стол взрывается от хохота. А громче всех смеется моя младшая кузина, которая уже давно сама стала мамой, но – говорят – по‐прежнему любит смотреть «Улицу Сезам».

Гвен Купер

Глава 5 Благодарность и благодать

Стеклянные шарики

Первый подарок матери – жизнь, второй – забота, и третий – любовь.

АВТОР НЕИЗВЕСТЕН

Все в доме еще спали, а я сидела одна с чашкой горячего кофе и ощущением абсолютного счастья. Как будто я долго‐долго бежала в темноте и теперь добралась наконец до места, где было спокойно и тепло. Все лишения и беды, которые выпали в моей жизни, стоили этого мгновения. Возможно, не будь их, я не ощущала бы и сотой доли той благодарности, что теснит сейчас мое сердце.

Впервые за много лет все мои дети приехали домой на Рождество. Я полночи переходила из комнаты в комнату, чтобы посмотреть на своих бывших малышей, чьи ноги теперь свисали с кроватей. Сказать, что мы с ними прожили тяжелые времена, – значит, ничего не сказать.

У меня шестеро детей, и я воспитывала их одна. Пусть кто‐то осудит меня за это – мне не привыкать. Так сложилась моя жизнь, и, оглядываясь назад, я ни о чем не жалею.

Старшая дочь появилась на свет, когда мне только‐только исполнилось семнадцать. Через год родился сын. Мечты о колледже растаяли как дым, а ведь я так хотела стать математиком. Однако, помимо любви к точным наукам, у меня тогда была еще одна большая любовь – и она победила.

Трижды мужчины приходили в мою жизнь, и каждый раз я верила, что это навсегда. А разве может быть иначе?

Я росла вместе со своими детьми, покупала им игрушки, в которые сама не успела наиграться. Разумеется, я хотела, чтобы они ни в чем не нуждались. Но реальность оказалась более жестокой: без образования и с малышами на руках найти работу было очень трудно. Иногда нам помогали мои родители, в другой раз – соседи. К сожалению, это не решало всех наших проблем.

Были времена, когда нам приходилось ютиться в настоящих трущобах. Это было ужасно. И, что бы я ни делала, этого все равно оказывалось недостаточно.

Самые печальные дни наступали с приходом Рождества. О, как бы я хотела устроить своим детям самый волшебный праздник на свете! Каких только игрушек и сладостей ни накупила бы я для них, если бы могла… Вон ту железную дорогу с паровозом и вагончиками, или игрушечный вертолет, или большого плюшевого Снупи. Кукольный домик, набор крошечной посуды, кексы и марципан и желейных медвежат. Но пока мои дети получали подарки в рамках благотворительной программы Toys for Tots[13], а я мучилась осознанием своей беспомощности.

Помню, как однажды, когда двум моим старшим мальчикам было восемь и одиннадцать лет, я завернула пожертвованные им игрушки, а потом села и заплакала.

«Опять кто‐то другой выбирал эти подарки для моих мальчиков», – с грустью подумала я.

У меня в кармане оставалось пять долларов, и я стала придумывать, что можно купить на эти крохи. Единственное, что я смогла найти в супермаркете, были наборы стеклянных шариков по восемьдесят восемь центов за штуку. Их настоящее предназначение до сих пор остается для меня загадкой, однако тогда я все же купила их, уложила в красивые пакеты и положила под елку. Ненадолго мне стало лучше.

На следующее утро дети открыли свои подарки, и им понравилось все, кроме шариков. Один из сыновей сказал:

– Шарики, мама? Что за ерунда?

Они посмеялись и отбросили их в сторону. Я ушла в ванную и расплакалась. Но потом подумала: «К чему эти слезы?», вернулась в комнату и стала смеяться над шариками вместе с детьми.

Время шло, и жизнь потихоньку налаживалась. Дети стали получать стипендии, один из сыновей даже попал в сборную колледжа по баскетболу. Я смогла, наконец, устроиться на работу и оформить кредит на дом. И все же на каждое Рождество среди прочих подарков они находили набор стеклянных шариков.