Куриный бульон для души. Дух Рождества. 101 история о самом чудесном времени в году

Моя мама всегда подкладывала нам в рождественские чулки грецкие орехи, мандарины и шоколад. Мне это очень нравилось, и, повзрослев, я стала делать то же самое для своих детей. Когда приходило время украшать дом, я доставала рождественские чулки и торжественно прикрепляла их над изголовьями кроватей Барбары и Джека. Разумеется, праздничное утро в нашей семье начиналось с поиска подарков. Всегда любила этот момент: дети, еще в пижамах и не совсем отошедшие ото сна, запускают руки в чулок и вынимают разную милую мелочовку, а затем – обязательно – мандарины, орехи и шоколадки. Чем не идеальное Рождество? Мне кажется, я даже слышу звон колокольчиков.

Как‐то раз в канун праздника мы устраивали вечеринку для дальних родственников. Я провела много часов у плиты, стряпая угощение, и еще столько же понадобилось для того, чтобы придать нашей гостиной максимально рождественский вид. В последний момент я вдруг решила, что будет совсем не лишним повесить чулки над камином. Это была отличная идея – теперь камин выглядел, как на картинке в глянцевом журнале, одном из тех, которые я всегда листала в поисках вдохновения. Поймите меня правильно: я делала это для того, чтобы, ступив на порог, каждый мог улыбнуться и подумать: «Как хорошо, что мы встречаем Рождество дома, все вместе».

Словом, все было прекрасно. Мы отлично повеселились, сидя у огня и распевая рождественские гимны.

Потом наступило долгожданное утро – мое самое любимое время. Мы с детьми зажгли огни на елке и свечи, включили тихую музыку и устроились завтракать с соком и горячими булочками. Барбара сняла с изголовья кровати свой чулок и второй передала брату. Я как раз думала о том, какой у нас получился волшебный праздник, когда мой сын вдруг воскликнул:

– Фу!

И быстро выдернул руку из чулка.

– Ой, гадость! – сказала Барбара. – У меня тоже!

Мандарины, грецкие орехи и подарки – все было покрыто густым слоем шоколада. Рождественские чулки слишком долго висели у огня.

– Мама, – закатили глаза мои дети. – Только ты могла такое сделать.

Из этой ситуации было только два выхода: расстроиться или рассмеяться. Мы выбрали последнее. Через полчаса, отмыв перепачканные шоколадом ладошки Барбары и Мики и пообещав, что Санта непременно вернется и заново наполнит их чулки, я все же усадила детей завтракать. Горячие булочки были прекрасны. Елка мерцала огнями. Рождество все‐таки наступило – неидеальное, зато уютное и теплое. Такое, каким оно должно быть.

Шэрон Хармон

Глава 8 Идеальный подарок

Стеклянный вертеп [32]

Благодарность – это музыка сердца, на струнах которого играет ветер доброты.

АВТОР НЕИЗВЕСТЕН

На плите бурлил кофейник. Женщины сидели за кухонным столом, обсуждая десерты.

– Брауни был очень хорош, но «Красный бархат»… на мой вкус, немного суховат.

Ее подруга, которая как раз откусила печенье, сморщила нос:

– Мне тоже не понравился.

Я вошла в кухню. Одна из женщин подняла глаза и улыбнулась.

Мы встречали Рождество в приюте, и сладости, о которых шла речь, были пожертвованы местными церковными общинами. Весь остальной год о таких угощениях можно было только мечтать, но в канун праздника чаша переполнилась. Офис был битком набит подарками, игрушками и угощениями – я всегда знала, как щедры жители нашего города. Теперь они сделали все возможное, чтобы устроить настоящее Рождество для всех обитателей приюта и особенно – для детей. Подарков было так много, что однажды утром я даже не смогла принять душ: отдернув шторку, я обнаружила в кабинке голубой велосипед.

В этом приюте я работала волонтером – время от времени меня вызывали сюда в качестве «ночного смотрителя», и я коротала время на жестком офисном диване, молясь, чтобы разъяренный муж одной из постоялиц не объявился на пороге. Такое иногда случалось. Большинство женщин оказались здесь, когда, спасаясь от побоев, бежали из дома.

Трудно было найти более странное место для знакомств, но той осенью я обрела нескольких настоящих подруг.

Первая, Луиза, оказалась настоящей красавицей. Она одна воспитывала девочек‐близнецов и изо всех сил пыталась сделать их жизнь хоть немного лучше. Другая, Хлоя, много лет терпеливо сносила издевательства мужа, пока однажды не приняла решение начать все с чистого листа. Идти ей было некуда, так что, в конце концов, она стала одной из обитательниц приюта. Но я уважала ее решение и считала Хлою очень храброй.