Куриный бульон для души. Выход есть! 101 история о том, как преодолеть любые трудности

Большую часть понедельника я провел на поминках. Всем было, что рассказать о Джерри, поэтому мы много грустили, смеялись и не отказывали себе в крепких напитках.

Во вторник я произнес поминальную речь в часовне при похоронном бюро, которая находилась по соседству с мебельным магазином. Я пришел в ярость, когда дружелюбный, но деловитый директор бюро за компанию с владельцем магазина попытался продать мне диван, пока я дожидался начала церемонии. Я спросил их:

– Как покупка дивана поможет мне облегчить горе?

Лишний стресс внес свою лепту в мою и без того непростую ситуацию.

После панихиды в церкви я помог нести гроб с Джерри на кладбище Форсайта. Поскольку я стал жилеткой, в которую плакал каждый член семьи, у меня не было времени на то, чтобы самому предаться скорби по любимому брату. Я был совершенно измотан, потому что за все три дня спал не больше трех-четырех часов.

В среду я улетел обратно в Калифорнию: в Университете Сан-Франциско начинался учебный год.

Элизабет, декан моего факультета, сказала:

– Можешь завтра не приходить на занятия. Все поймут.

Я ответил:

– Даже в этих обстоятельствах я ни за что не пропущу первую встречу с новым курсом.

Для меня первый учебный день и встреча с новыми студентами всегда были очень важными мероприятиями. Я пытался вложить все свои силы в один стремительный час, полный информации, историй и вдохновляющих наставлений.

Я решил встретиться со студентами, несмотря на усталость и отсутствие времени на то, чтобы побыть наедине со своей скорбью.

И всего за пять минут до первой встречи курса я потерял самообладание! Полсотни ошарашенных студентов, разинув рты, смотрели, как я заикаюсь и сдерживаю слезы. Я не мог собраться с мыслями и сказать что-либо вразумительное.

Что же мне было делать? Кое-как взяв себя в руки, я признался студентам: «На прошлой неделе умер мой брат, и мне нужна ваша помощь! Прошу, помогите мне продержаться этот час». Все их внимание было приковано ко мне: они следили за каждым моим словом и жестом и проявляли такое сочувствие, которого я никогда не встречал ни до, ни после. Они были на моей стороне и пытались помочь мне пережить горе. Это было лучшее первое занятие, которое я когда-либо проводил, и, возможно, лучший курс, которому я когда-либо преподавал. Я был так благодарен за понимание и поддержку, что вкладывал все силы в каждое занятие.

А следующей весной проводилось голосование за «Лучшего лектора», и я удостоился этого звания, даже несмотря на то, что преподавал в том университете всего год. А ведь здесь работало много других замечательных и более опытных педагогов. Это признание следующие три года мотивировало меня еще усерднее работать над собой.

Через несколько лет я пришел на собеседование на должность преподавателя в маленьком гуманитарном колледже в Портленде, штат Орегон. Член комиссии попросил меня: «Расскажите о тяжелом периоде в своей жизни и о том, как вы его преодолели». Я рассказал историю о похоронах брата и о том, как провел свой первый день в университете. Мой трогательный ответ произвел очень сильное впечатление на всех членов комиссии.

Меня наняли в тот же день.

Если кто-то в семье трагически погибает, иногда жизнь его близких становится полнее. Джерри оставил мне не только замечательные воспоминания о нашем детстве и о многих прекрасных моментах взрослой жизни. Он защищал своего «братика», учил меня и служил примером. Но еще Джерри, сам того не ведая, следующие 24 года помогал мне стать хорошим учителем.

Дни похорон – и то, как я после них повел себя на занятии, – показали, что я живой человек, который умеет слушать, и учитель, который всегда старается наладить связь со своими студентами.

Я больше никогда не притворяюсь и всегда веду себя искренне. За это я буду всегда благодарен моему брату Джерри.

Роберт Дж. Брейк

Снова двое

Правильно говорят, что могилы – это следы ангелов.

Генри Уодсворт Лонгфелло

Ястояла у совсем свежей могилы своего мужа.

– И что мне теперь делать? – спрашивала я саму себя в сотый раз.

57 лет, прожитые вместе, нельзя просто так отмести в сторону, будто их никогда не было. У нас были дети и бесконечные воспоминания, мы строили планы на будущее. Что же мне делать остаток жизни? Как он мог меня покинуть? У меня больше не было сил плакать. На смену душераздирающей печали пришла злость. У нас были незаконченные дела. Неразрешенные споры. Вопросы без ответов. Невыраженные чувства. Несовершенные поездки. Недостаточно раз сказанные слова «я тебя люблю».

– Как ты мог уйти от меня, когда жизнь только-только наладилась?! – прокричала я.

– Это вы мне? – спросил голос у меня за спиной.

Я немедленно замолчала. Очевидно, мой разговор с мужем немного вышел за рамки, и теперь его слышали все вокруг. Я обернулась. Через два ряда могил позади меня на корточках сидел мужчина. На нем были джинсы, футболка с длинным рукавом, старая потрепанная шляпа и грязные кожаные перчатки.