Курляндский гандикап

Над данным проектом следовало подумать. Причем не в том плане — воплощать его или нет, а в том разрезе — где строить железную дорогу в первую очередь. И кого привлечь. Сомневающихся, кстати, можно отправить в командировку в Курляндию. Фридрих строит дорогу ударными темпами, так что посмотреть будет на что. И оценить выгоду тоже. Все-таки умеет Кетлер увлечь, это у него не отнимешь! И книги пишет такие, что оторваться невозможно, и проекты предлагает стоящие.

Как он быстро нашел подход к Алексею! И оказалось, что вовсе царевич не замкнутый. Просто вдумчивый. Но талант есть. И руки растут откуда следует. И свободу ему давно уже пора дать! Петр помнил, как сам радовался, когда ему доверили управлять фабрикой. Но супруге казалось, что сын еще мал… ничего не мал! И по любовницам бегать не стесняется, и учится на совесть. Понимает, что рано или поздно ему принимать власть над державой.

Петр вздохнул. С Фридриха стоило брать пример и в том, как воспитывать сыновей. Нет, Алексей получился неплохим парнем, но оказалось, что он может быть еще лучше. Герцог не побоялся доверить ему в управление целый город. Пусть под надзором, но все-таки. А насколько успешным бывает такое воспитание, можно оценить, взглянув на короля Ирландии и Курляндии Якоба I Кетлера.

Надо сказать, что император, которому корона досталась в тяжкой борьбе, не понимал, как Фридрих мог от нее оказаться. Петр несколько раз был готов к тому, что герцог Кетлер станет королем. И когда Анна получила корону Ирландии, и после того, как она умерла. Власть — это то, что неимоверно затягивает. Добровольно отказаться от нее практически невозможно. История знает только несколько имен тех, кто устоял перед искушением. Но Кетлер сумел.

Да, он не потерял власть полностью. Да, он до сих пор имеет серьезное влияние. Но Фридрих не правит за своего сына, это точно. Он просто помогает Якобу решать наиболее сложные вопросы, поддерживает его и дает советы. Следовать ли им — дело короля. Но пока Якоб к отцу прислушивается. И Петр с удовольствием пообщается с этим молодым человеком. Нужно прощупать почву, как Якоб видит будущее Англии. И в Шотландии на эту же тему поговорить. Петр не хуже других понимал, какая опасность может исходить от Англии, если она вновь станет сильной.

Император хорошо изучал историю. Слишком хорошо. И английские уши торчали из множества дурно пахнущих событий. И если сначала у Петра было искушение провозгласить, что все самое лучшее и передовое началось в России с приходом Романовых, то потом его отговорили. Фердинанд Кетлер, перебравшийся в Россию, женившийся на русской царевне, крестившийся и принимавший активное участие в воспитании Петра, показал проблему с другой стороны.

Дескать, это Кетлеры выскочки, которые и герцогами-то стали три поколения назад. А у России древняя история. И ее нужно не скрывать, а подчеркивать, как это делают и другие европейские страны. Если он не будет уважать своих предшественников, то и никто другой не будет. А нет прошлого — нет и заключенных в прошлом договоренностей, завоеваний, славы. Получается, что принижая своих предшественников, Петр даст понять, что его страна была чем-то ничтожным, что ничего особо хорошего там не происходило. Но ведь это не так!

Гордясь подвигами своих предков — не отнимай этой возможности у своих потомков.

Петр выслушал мудрый совет, подумал, и решил ему последовать. И ни разу об этом не пожалел.

Фридрих Кетлер

Русская делегация прибыла в Курляндию в самом начале 1720 года. И это были вовсе не политики (хотя присутствия нескольких шпионов я исключать не стал бы). Это были ученые и жители очень крайнего Севера. А прибыли они, ни много ни мало, сопровождая небольшое (двенадцать голов) стадо мамонтов. Я решил, что такая диковинка будет в Курляндии не лишней. Должен же я прикоснуться хоть к одному реликтовому существу! Обычно в мои загребущие руки попадали или кости, или уже погибшие особи.

Правда, встретиться с живым лиоплевродоном хотелось не слишком. И я искренне надеялся, что мегалодонов в местном океане не водится (соответствующих слухов, во всяком случае, до меня не доходило). Но мамонты — это было совсем другое дело. Я даже заранее определил им место обитания — лес возле озера Зебрус уже давно находится под охраной, и вообще частично закрыт. Потому как показывать посторонним испытания новых кораблей мы совершенно не собирались.

Охота в лесу была запрещена, но браконьеры туда и так забредали не часть. На людей слишком давила языческая дубрава. Редко кто отваживался забраться вглубь, и я вполне понимал эти опасения. Слишком хорошо помню, как сам когда-то попал под власть неведомой силы. Повезло, что мне позволили убраться оттуда подобру-поздорову. Немудрено, что люди стараются не отдаляться от озера Зебрус. А вот животные чувствуют себя нормально. Полагаю, что и мамонты приживутся.