Курляндский гандикап

Впрочем, история давно уже свернула с известного мне пути. Чего только стоили два сына Степана Разина — шестнадцати и четырнадцати лет, которые обучались в Навигацкой школе. Причем матерью одного явно была какая-то индейская скво, а второго — красивая мулатка. Мда. Слышал я, что Разин себе гарем завел, но теперь убедился в этом воочию. Между прочим, Степан оказался очень даже неплохим руководителем: гонял пиратов и конкурентов, и уже достиг потолка карьерного роста, став «князем земель русских заокеанских», по поводу чего официально объявил, что уходит от дел. Пора бы уж. Он же ровесник Гюйгенса!

Вот что значит — использовать нужного человека должным образом. Вместо русского бунта, бессмысленного и беспощадного, удачное завоевание колоний. Хотя тут, конечно, еще и добротный флот помог, не без этого. Корабли, как в Курляндии, так и в России, давно уже строились из дерева, просушенного по всем правилам. А соломбальские верфи с каждым годом только разрастались. Жаль только, что пока в России с непониманием относятся к мысли о том, что вырубленный лес нужно восстанавливать.

В Курляндии уже изрядно подросли первые высаженные деревья. И я по-прежнему стимулировал данное занятие. Древесина требовалась не только на корабли и различные бытовые изделия, но и на бани. Я приучал своих подданных мыться. Это было еще одним шагом к тому, чтобы предотвратить массовые эпидемии. В Курляндии строилось множество общественных бань. Причем с жителей на их содержание брался небольшой налог.

Понятно, что делал я это не в целях личного обогащения. А с дальним прицелом. Заплатив налог, человек получал пропуск в баню раз в неделю вместе со всей семьей. Причем посещение бани вовсе не было рекомендацией или, упаси боже, приказом. Это было вознаграждением. Хочешь — пользуйся и ходи в баню. Не хочешь — не ходи, но налог с тебя все равно снимут. И угадайте, кто победил в эпической битве человеческих предрассудков с человеческой жадностью?

Разумеется жадность! Выкладывая деньги, привилегиями пользовались по максимуму. Тащили в бани всю ближнюю и дальнюю родню. Так что налогов мне впритык хватало только на то, чтобы работать не в убыток. Но я не роптал. Задумывалось это не для прибыли. Я надеялся, что постепенно походы в баню станут привычным ритуалом. И оставаться грязным станет попросту неприличным.

* * *

В день, когда моему сыну исполнилось восемь лет, я подарил ему его первую «настоящую» шпагу. От его прежних игрушек она отличалась разве что тем, что не была деревянной, но Якоб был счастлив. Наследник потихоньку получал образование, которое пригодится ему не просто как будущему правителю, но и как грамотному человеку. Мне казалось важным научить ребенка смотреть на мир непредвзято.

Больше всего я опасался, что из пацана вырастет мальчик-мажор. Пустой тип, которому все должны, и который ради своих прихотей спустит на глупости все семейное состояние. Как я ни старался, но не мог быть с Якобом постоянно — дела отнимали слишком много времени. А потому я пристально следил за теми, кто окружал моих детей и мог бы на них влиять.

Кого приставить к Якобу я быстро решил. Карл, бывший одним из тех мальчишек, которые когда-то начинали вместе со мной свой путь, оказался идеальной кандидатурой. Мужчина был крепким середнячком, рабочей лошадкой, которые обычно и везут самую тяжелую работу. Звезд с неба он не хватал, но в его надежности можно было не сомневаться.

Во время моего противостояния с Вильгельмом Оранским Карл получил ранение, решил отойти от дел и начал хлопотать за своего сына, чтобы тот смог попасть в окружение к моему наследнику. Однако я слишком ценил своих людей, чтобы ими разбрасываться. Так что у Якоба появился и товарищ по играм (то, чего мне самому так не хватало), и суровый наставник. Карл учил моего сына ездить верхом, держать в руках шпагу и обходиться без слуг.

С Луизой было сложнее. Дочери нужно было найти не просто наперсниц, но и правильных воспитательниц. А с этим были проблемы. Поскольку методы женского воспитания в 17 веке и мои взгляды на то, что должна знать и уметь девочка, кардинально отличались. Нет, я не против умения вышивать и плести кружева. Но я хотел, чтобы Луиза приобрела и более практичные знания. Например о том, как вести большое хозяйство.

Поскольку для своей дочери я планировал брак с Петром, то желал, чтобы этот союз оказался счастливым. Чтобы им было хорошо друг с другом. Так что я всемерно поощрял необычные увлечения дочери. Нравятся ей цифры? Лучшие учителя к ее услугам. Хочется научиться стрелять? Вот и прекрасно. Специально для Луизы была создана облегченная модель скорострельного пистолета (синтез фантазии Лоренцони и семейства Исаковых).

Анна морщилась, делая замечания, что женщина должна быть более скромной и сдержанной. Но я не видел в этом проблемы. Луиза как раз была на редкость хладнокровна и прагматична. А то, что она (пусть и поверхностно) начнет разбираться в оружии и кораблях, поможет ей в будущем. По крайней мере, сможет поддержать разговор с мужем.