Курочка Ряба, или Золотое знамение

— Ну отчего же, — сказал бравый майор Василь Васильич, — и у наших подпольных миллионеров мода такая может быть. Очень даже. Деньги им свои надо во что-то вкладывать? А тут и золото, и не просто золото, а ювелирная штучка!

Он был любимцем начальника управления и позволял себе спорить со старшими по званию и положению.

— Как бы эти «штучки» на что-нибудь другое не шли. На подкуп. Кое-кого. — Полковник Волченков обвел взглядом присутствующих, и только его полуулыбка оставила у каждого из них надежду на то, что этот «кое-кто» не он.

На селекторе у Волченкова зашипел включившийся динамик и голосом секретарши доложил:

— Капитан Карась из криминалистической лаборатории.

— Пусть войдет, — распорядился Волченков.

Дверь кабинета раскрылась, долговязый капитан Карась прошел к столу Волченкова и молча положил перед ним отпечатанный типографски специальный лабораторный бланк в ряби букв и цифирек, внесенных в него от руки.

— Огласите, — с полуулыбкой благословил его Волченков.

Капитан Карась взял со стола бланк обратно, откашлялся и, осекаясь и подсипывая от охватившего его высокого волнения, стал читать:

— Общий вес вещества — одна тысяча девятьсот тридцать граммов, двести сорок девять миллиграммов. Химический состав — аурум, процент содержания — девяносто девять целых, девятьсот девяносто девять тысячных, что соответствует принятому у нас государственному стандарту для чистого золота.

Изумленная, полная невольного благоговения тишина воцарилась, в кабинете. Хоть и знали, что золото, и ждали лишь подтверждения, но того, что окажется соответствующим государственному стандарту чистоты, — нет, этого не ожидал никто.

Первым пришел в себя Волченков.

Он молча поднялся, открыл стоявший в углу сейф, перенес в него лист с золотым крошевом, золотое яйцо, положил туда же фартук Марьи Трофимовны и замкнул сейф.

— Идите, чего стоите здесь, — только тут сказал он Карасю.

Обычной полуулыбки на лице его вновь, как тогда, на совещании, когда отдавал приказ о подготовке к операции, не было. Оно было отрешенно-сурово, но и возвышенно-одухотворенно вместе с тем.

— Поздравляю, товарищи, с успешным началом! Однако расслабляться нельзя, это только первый шаг. Впереди большая и скрупулезная работа. Наша цель сейчас — проследить всю цепочку. На кого мы выйдем — это пока невозможно даже сказать. Поэтому прошу соблюдать секретностъ. Самую строжайшую! Мы должны быть готовы ко всему. Руководство операцией по дальнейшему расследованию возлагаю на себя лично. Кодовое название операции «Курочка ряба». Кому что не ясно, товарищи?

Всем, однако, все было ясно.

И лишь неутомимый, бравый Василь Васильич спросил деловито:

— Что будем с задержанными делать, товарищ полковник?

Волченков подумал мгновение.

— Со стариков снять дознание, — сказал он, — и обратно домой, под наше наблюдение. Двух людей к ним в засаду. Будем устанавливать их контакты.

5

Вечерняя благословенная тишь сходила на застеленные пузырчатым желтым линолеумом коридоры горуправления внутренних дел. Однако еще хлопали там и здесь двери, выпускали из тайных недр кабинетов синие милицейские мундиры и вполне цивильные, неприметные серые костюмы, и к ним, подчас через весь коридор, с топотом бросалась гренадерского склада женщина.

— А справку-то мне? — зычно кричала она еще издали. — Я на работу не ходила! Справку мне обещали! — И, настигнув мундир или костюм, заступала ему путь, угрожающе придвигаясь могучим корпусом вплотную. — Кто мне справку-то должен дать? Не емши, не пимши с утра! Целый день как на привязи!

Евдокия Порфирьевна это была, она самая, не кто другая. Посидите, посидите здесь, вы еще потребуетесь, подходил к ней время от времени некий сержант, все маячивший около двери на лестницу, несший будто бы там какую-то вахту, а потом вдруг исчез, рабочий день покатился к концу, и Евдокия Порфирьевна поняла, что может, похоже, остаться без всякого оправдательного документа относительно нынешнего прогула.

Однако к кому она ни бросалась, кому ни заступала дорогу, никто о ее беде даже не хотел слушать.

Не понимаю вас, гражданочка, говорил один, ловко огибая ее жаркий корпус и умело избегая повторной попытки блокирования. Первый раз вижу вас, говорил другой, я никаких справок не выдаю, и молча, с терпеливостью ждал, когда она отступится от него. А попадались и такие, что, словно бы брезгуя, вообще не удосуживались раскрыть рта — только пожимали плечами и кривили удивленно губы…

Так, пройдя по всем четырем этажам горуправления, вверх-вниз, вниз-вверх и снова вверх-вниз, Евдокия Порфирьевна догадалась сунуться в дежурную часть. Дежурная часть была отделена от коридора деревянным поясным заборчиком, сверху в заборчик вделано прозрачное пластмассовое стекло, уходившее к самому потолку, и только в одном месте этого стекла было вырезано для общения с коридором небольшое окошечко.