Курок

Обнимая девушку, я поглаживал ее руку большим пальцем и уже понял, на что она намекала. Я перестал резать себя в пятнадцать лет. В ночь, когда мать сбежала.

Однако шрамы – это на всю жизнь. Хорошо, что мне хватило ума выбирать части тела, всегда скрытые одеждой.

– В Монреале у меня была одноклассница с похожими шрамами, – продолжила Уинтер, – только она даже не пыталась их прятать. Они были повсюду. Ей пришлось уйти из школы и лечь в больницу.

По-прежнему лаская ее, я дышал ровно и спокойно.

– Где ты был два года?

– Не в больнице.

Я знал, какие у нее возникли подозрения, но все было гораздо сложнее, чем Уинтер себе представляла. Не всем нужна помощь, чтобы перестать заниматься самовредительством. Некоторые из нас просто меняли один защитный механизм на другой.

Она не встречалась со мной два года, потому что Дэймон старался держаться подальше. А потом уехал в колледж.

– Очень давно кое-кто подсказал мне, что одна боль унимает другую, – пояснил я. – Поэтому я с детства резал, колол, царапал, жег себя, лишь бы не чувствовать остальной боли. И позже осознал – обижать других людей даже приятней.

– Но не меня? – Тон Уинтер прозвучал игриво.

Если бы она только знала. Это не шутка.

Я все равно ухмыльнулся.

– Определенный ущерб я тебе нанес.

Девушка просто пока была не в курсе какой.

– Не заставляй меня отвечать на вопросы, – сказал я. – Тебе не понравятся ответы.

– Но они мне нужны. – Она повернулась ко мне лицом.

– Знаю.

Да, я прекрасно осознавал, что к этому придет. После секса Уинтер не захочет расставаться со мной.

Откровенно говоря, я тоже не хотел с ней расставаться.

Мне просто нужно, чтобы она меня выслушала. Выслушала и не могла сбежать. Чтобы поблизости не было никого, кто вмешался бы раньше, чем девушке удастся осмыслить мое признание.

Если я хотел сохранить наши отношения – это мой единственный шанс.

Приподняв ее подбородок, я посмотрел на нее сверху вниз.

– У моей семьи есть коттедж в Мэне. Там невероятно красиво, уже выпал снег. Один звонок, и он будет полностью подготовлен для нас. Одевайся, мы выедем сейчас.

– Что?

– Когда доберемся туда, я все тебе расскажу. Всего на несколько дней, затем привезу тебя обратно домой.

Уинтер подняла голову с озадаченным выражением.

– Собираешься увезти меня неизвестно куда, откуда я не смогу убежать?

– Я постараюсь сделать так, чтобы ты не захотела убегать, – поддразнил я, притянув ее к себе и накрыв ее щеки ладонями. – Обещаю.

Она невероятно разозлится, но больше никаким другим способом я не смогу помочь девушке вникнуть в сложившуюся ситуацию и оставить ее позади. Не смогу убедить, что с ней я был настоящим.

– Коттедж? – задумчиво повторила Уинтер. – Вроде горнолыжного курорта? Мне ведь не придется кататься на лыжах, да?

– Мы не будем кататься на гребаных лыжах. – Я поцеловал ее, покусывая и дразня. – Будем есть, пить и трахаться, может быть, немного поссоримся, однако из дома не выйдем.

Мой телефон пискнул, но я не обратил на него внимания.

Уинтер оседлала меня, пока я продолжал целовать и кусать, заманивая ее. Правда, она перестала отвечать.

Отстранившись, я заметил, что лицо у нее было все еще озадаченное.

– Ты не хочешь ехать, – предположил я.

Уинтер вздохнула, готовая расплакаться.

– Хочу. Боже, очень хочу. Мне хочется остаться с тобой наедине на много дней. Я буду просто счастлива, но…

Но что?

Она умолкла. На мой мобильник вновь пришло несколько оповещений, а я не отпускал Уинтер в ожидании ответа.

– Я несовершеннолетняя, – отметила девушка. – Во всяком случае, технически. Если отец слишком остро отреагирует, это могут посчитать похищением, когда ты вывезешь меня за границу штата без разрешения родителей.

Заинтригованный перспективой подобного приключения, я чуть не рассмеялся. И все же она права. Даже при условии, что Уинтер простит меня, узнав мое имя, и мы вернемся в город рука об руку, мне грозили не только реальные последствия за побег на выходные с несовершеннолетней дочкой мэра, но и разбирательство с Эшби, который, несомненно, поймет, что я залез ей под юбку.

Он мог запретить нам видеться.

Однако обвинения мужчина не выдвинет. Это повлечет за собой лишнюю драму и сплетни и станет унизительным для всех причастных. Мэр не захочет придавать случившееся огласке.

Я тот, кто я есть, и мой отец тот, кто он есть. Гриффин Эшби не зайдет так далеко.

А меня ничто не удержит от Уинтер. Я с удовольствием посмотрел бы на его попытки нас разлучить.

К черту. Мы едем.

Поймав ее нижнюю губу зубами, я произнес с улыбкой:

– Мои развлечения имеют свою цену.

Она радостно засмеялась. Кроме места, в котором мы окажемся через несколько часов, все остальное было не важно.

Одни, в тишине.

Я даже не хотел заезжать к себе, чтобы собрать вещи.

На сей раз мой сотовый зазвонил. Девушка потянулась к нему, однако я вернул ее на место. Член снова начал твердеть.

Черт. У нас нет на это времени. Нужно ехать.

Телефон снова и снова пищал, одно оповещение прилетало за другим.

Какого хрена? Если Майклу так уж нужна машина, пусть отследит ее и сам заберет, ради всего святого. Сейчас слишком рано.