Курок

Никогда не задумывался о том, насколько хорошими или плохими получились построенные мной объекты, однако проектировать их было весело. Я всецело сосредоточился на работе и, безусловно, наслаждался одиночеством, выполняя ее. Придумывал укромные углы и закоулки, в которых по-прежнему хотел бы прятаться до конца своих дней. Только теперь вместе с Уинтер.

Если появится такая возможность, я был не прочь зарабатывать на этом. Просто не додумался сразу. У меня осталась дюжина других чертежей после планирования нашего домика и фонтана.

Но…

– Я не могу работать на жителей собственного города, будто какой-то слуга.

– Ух. – Уинтер закатила глаза. – Первым делом – Тандер-Бэй, следующая остановка – мировое господство. Как насчет такого плана?

То есть нужно с чего-то начинать. Это могло перерасти во что-то большее.

Во что-то грандиозное.

Однако потом я вспомнил:

– Я отсидел в тюрьме за преступление на сексуальной почве. Никто не захочет подпускать меня к своим семьям.

– Сомневаюсь, что Грэйди МакМиллер не осведомлен об истории твоей жизни, – подметила девушка. – И он все равно хотел тебя нанять, Дэймон.

Да, полагаю, ты права. Он знал о характере моего судебного процесса. Когда я женюсь на Уинтер, люди догадаются, что наша ситуация была гораздо сложнее, чем могло показаться.

А потом, возможно, сарафанное радио…

– Перезвони ему и дай трубку мне, – распорядилась она. – Я притворюсь твоей ассистенткой, которая выступает буфером между клиентами и темпераментной, вредной творческой личностью…

Улыбнувшись, я подцепил пальцем ее воротник и притянул Уинтер к себе, лицом к лицу.

– Сначала душ.

Я рванул с места и повез нас домой как можно быстрее.

* * *

Тем же вечером, значительно позже заката, я оставил Уинтер с Алекс корпеть над маркетинговыми идеями для тура и оказался у дома, порог которого никогда не переступал и не думал, что когда-нибудь переступлю.

За прошедшие годы я упустил множество деталей. Сейчас пазл наконец-то сложился.

Мороженое, которым она угостила меня однажды в семь лет, сказав, что им с Рикой продали лишнее.

То, как она смотрела на меня во время вручения школьных аттестатов. Присутствие Кристианы вообще показалось мне странным, но потом я решил, что она пришла поддержать Майкла, будучи другом семьи.

А в выпускном классе молва донесла, что Кристиана запретила Рике, только перешедшей в старшую школу, приближаться ко мне. Я думал, причина заключалась в моей громкой репутации, однако на самом деле она боялась, что между нами могло что-то произойти.

Кристиана не зря предостерегала дочь. Если задуматься, я столько раз играл с границами дозволенного в отношении Рики.

Господи, твою мать.

Ох, к черту. По большому счету, это лишь очередная составляющая моей ненормальности, которая делала нашу компанию особенно интересной. Переживем.

Нажав на звонок, я сунул руку в карман. Я надел черный костюм с черной рубашкой, ведь сегодня мне нужно было стать другим Дэймоном. Не тем, кого любила Уинтер.

Дверь открылась. Едва я встретился взглядом с женщиной, ее улыбка померкла, грудь начала вздыматься резче из-за глубоких вздохов.

Я смотрел на ее лицо новыми глазами, изучал черты в попытке уловить хоть какое-то сходство с собой. Белокурые волосы, точь-в-точь как у Рики, собранные в стильный небрежный пучок с выбившимися прядями, обрамлявшими щеки. Стройное, подтянутое тело – она казалась более здоровой, чем пару лет назад, когда сидела на таблетках и алкоголе.

Одета Кристиана была в узкие черные брюки и блузку без рукавов. Благодаря макияжу она выглядела гораздо моложе своих сорока с лишним лет.

Однако я не замечал ничего общего в нашей внешности. Или, возможно, мой пульс слишком громко отдавался в ушах, а я был чересчур нетерпелив и отвлечен, чтобы ясно мыслить.

– Это правда? – спросил я.

Кристиана отпустила дверную ручку и замерла на месте, словно в трансе.

– Что – правда? – уточнил другой голос.

Рика показалась из-за спины матери, держа в руках кофейную кружку, и посмотрела на меня.

Зато они были похожи как две капли воды.

Когда никто из нас не ответил, девушка перевела взгляд на Кристиану.

– Мам?

Та лишь потупила глаза; ее губы дрожали. Она понимала, что все кончено, скрывать это дальше было невозможно.

– Мой отец рассказывал историю… – наконец, произнесла Кристиана. В ее голосе до сих пор сохранился налет южноафриканского акцента. – О нашей прародительнице из Персии, жившей много веков назад. Женщине по имени Махин. – Ее печальный взгляд встретился с моим. – Он говорил, что именно от нее унаследовал черные волосы и глаза цвета воронова крыла.

Мои черные волосы и глаза цвета воронова крыла.

– По его словам, – продолжила женщина, – каждые несколько поколений она напоминает о себе.

Кровь лавой разливалась по телу; я невероятно разозлился. Не уверен, что должен был испытывать подобную злость, но все равно хотел этого, потому что мне нужно было выплеснуть ее на кого-то.

Как мог человек оказаться таким слабым?

Я пытался понять ее. Мой отец был опасным мужчиной. Да, он угрожал ей, убил ее мужа, наверняка пугал тем, что навредит Рике, и все же…