Куропаткин. Судьба оболганного генерала

С логикой назначения опытного, компетентного, авторитетного и прирожденного флотоводца, коим без каких-либо саркастических допусков действительно являлся пропитанный солью и волнами морской волк адмирал Алексеев, сложно поспорить, ибо главной силой сокрушения японских вооруженных сил рассматривался флот; именно с атаки флота японского на русскую эскадру и началась война; именно русскому флоту надлежало оборонять Порт-Артур и Дальний; именно Тихоокеанская эскадра не должна была допустить высадки японской сухопутной армии в Корею и Китай. Не будем забывать и пока еще не угасшие лоббистские возможности молившейся на величие и всемогущество наместника на Дальнем Востоке «безобразовской клики».

29 января 1904 года начальником Полевого штаба главнокомандующего и наместника на Дальнем Востоке с должности 2-го генерал-квартирмейстера Главного штаба император по представлению военного министра Куропаткина назначит куратора российской военной разведки генерал-майора Я.Г. Жилинского. Назначение странное и труднообъяснимое: выросший в недрах Военноученого комитета Жилинский, ставший признанным знатоком иностранных, преимущественно западных армий, за свою службу не был начальником штаба ни дивизии, ни корпуса, ни военного округа, вообще не имел никакого опыта участия в боевых действиях, совершенно не знал Дальневосточного театра военных действий.

28 января 1904 года образована Маньчжурская армия, в район действий которой включались Маньчжурия, Квантунская и Забайкальская области.

Для обороны Приморья и Амурской области создан Южно-Уссурийский отряд под командованием генерал-майора Константина Андреевича Анисимова.

На базе Порт-Артурской крепости создан Квантунский укрепленный район во главе с близким приятелем и однокашником Куропаткина по кадетскому корпусу и Павловскому военному училищу генерал-лейтенантом Анатолием Михайловичем Стесселем. Внешне невинная, по обыкновению привычная товарищеская армейская протекция Стесселю впоследствии окажется роковой и для армии, и для Российской империи, и для самого Куропаткина.

Вакантным оставался пост командующего Маньчжурской армией.

Оставался ровно неделю.

Позднее в своих мемуарах бывший в то время близким к генералу Драгомирову помощник командующего войсками Киевского военного округа В.А. Сухомлинов так оценивает сложившуюся кадровую ПИКАНТНУЮ ситуацию: «Куропаткинское честолюбие или, вернее, тщеславие вызвало в нем желание ликвидировать недоразумение на Дальнем Востоке. Для этого он поставил на карту всё, что только хорошего было им сделано для армии. Личные побуждения, таившиеся в государе и его дяде, великом князе Николае Николаевиче, взяли верх над деловыми потребностями армии».

Еще до указа об образовании Маньчжурской армии, 27 января 1904 года, военный министр Куропаткин разложил перед императором разнокалиберный кадровый генеральский пасьянс из 11 кандидатур для возможного назначения на должность командарма.

В списке оказались в следующем порядке:

• командующий войсками Приамурского военного округа генерал-лейтенант Николай Петрович Линевич;

• командующий войсками Сибирского военного округа генерал-лейтенант Николай Николаевич Сухотин;

• помощник командующего войсками Киевского военного округа генерал-лейтенант Владимир Александрович Сухомлинов;

• начальник Главного штаба генерал-адъютант Виктор Викторович Сахаров;

• командир XVII армейского корпуса генерал от кавалерии Александр Александрович Бильдерлинг;

• начальник штаба Варшавского военного округа генерал от инфантерии Александр Казимирович Пузыревский;

• помощник командующего войсками Одесского военного округа генерал от кавалерии Александр Васильевич Каульбарс;

• бывший командующий Приамурским военным округом, член Государственного совета, генерал от инфантерии Николай Иванович Гродеков;

• командующий войсками Виленского округа генерал от инфантерии Оскар-Фердинанд Казимирович Гриппенберг.

Предпоследнее место в генеральском перечне Куропаткин корректно, но с намеком на покорную готовность покинуть перевозбужденную внутриэлитными противоречиями Северную столицу оставил за собой.

На заключительную, одиннадцатую строку списка, дальновидно и разумно не желая идти на открытую конфронтацию с разветвленными династическими кланами романовской СЕМЬИ, военный министр дипломатично и предусмотрительно определил генерала от кавалерии великого князя Николая Николаевича.

Наиболее предпочтительной и оптимальной кандидатурой, и на это Куропаткин не преминул обратить внимание императора, смотрелся Николай Петрович Линевич.