Куропаткин. Судьба оболганного генерала

«Наступлением в направлении на Порт-Артур притянуть на себя возможно большие силы противника и тем самым ослабить его армию, оперирующую на Квантунском полуострове. Для достижения этого движение против высланного на север заслона должно быть произведено быстро и решительно, имея в виду скорейшее поражение передовых частей неприятеля, если таковые окажутся слабыми. С превосходящими же силами не доводить дело до решительного столкновения и отнюдь не допускать израсходования всего нашего резерва в бою».

Формально Куропаткин приказ вышестоящих командиров, коими являлись военный министр Сахаров и главнокомандующий Алексеев, выполнил – направил войска в помощь оказавшемуся в неприятельском кольце окружения, но отнюдь не немощному гарнизону Порт-Артура.

С другой стороны, направляя против 40-тысячной 2-й японской армии генерала Оку силы значительно меньшие, командующий армией давал понять, что на непременный успех не рассчитывает – даже если каким-то чудом, вопреки канонам военного искусства, корпусу отважного генерала Штакельберга и удалось бы подвинуть численно превосходящие японские дивизии, то у Порт-Артура русские войска ожидала оставшаяся там вооруженная до зубов, изготовившаяся к решительному штурму крепости 3-я японская армия генерала Ноги.

Изучив особенности местности предстоящих действий, командир корпуса генерал Штакельберг на основе данных разведки о выдвижении противника принял решение принять оборонительный бой в районе 4 километров к югу железнодорожной станции Вафангоу, но при этом почему-то занял позиции протяженностью около 12 километров не на господствующих высотах, а перед ними, что выглядело АБСУРДНО сточки зрения использования рельефа местности при организации обороны.

1 июня 1904 года две японских дивизии перешли в наступление, окончившееся неудачей – все их атаки были повсеместно отбиты. Видя это, Куропаткин дополнительно присылает в помощь Штакельбергу Тобольский пехотный полк.

Контрнаступление русских войск, начатое на следующий день, японцы успешно отразили превосходящим артиллерийским огнем.

Куропаткин присылает командиру корпуса очередную директиву, где сообщалось, что в случае победы в этом сражении оставлять занимаемые позиции у железной дороги и переходить в преследование противника запрещается, так как возникает угроза последующего перекрытия неприятеля растянувшихся коммуникаций корпуса с главными силами в Ляояне.

К вечеру 2 июня 1904 года японцы создали угрозу выхода пехотной дивизии в тыл русских войск и вынудили их отступить, потеряв при этом 3500 человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и 17 орудий.

Граф А.А. Игнатьев в нашумевших в свое время мемуарах

«Пятьдесят лет в строю» расскажет: «…виновником поражения под Вафангоу считали командира 1-го Сибирского корпуса Штакельберга. Но как я ни старался, все же так и смог установить, в чем же заключалась его вина. Штакельберг был старый соратник Куропаткина по Ахалтекинской экспедиции, имел георгиевский крест и репутацию храброго командира, но, как говорили, был настолько слаб здоровьем, что не мог обходиться без молочного питания и постоянного ухода жены, которая его никогда не покидала. Так как в Маньчжурии молока не было, то при штабе Штакельберга, по слухам, всегда возили корову. Конечно, это подавало повод для многих шуток, и хлесткие журналисты из «Нового времени» создали целую легенду о генеральской корове. На самом же деле Штакельберг, несмотря на подорванное на службе здоровье, требовавшее особого ухода, лично руководил сражением, не щадил себя и был настолько глубоко в гуще боя, что под ним даже была убита лошадь».