Куропаткин. Судьба оболганного генерала

Очевидно, что операция Главного штаба по рекогносцировке Босфорского побережья является уникальной, не имеющей аналогов в практике отечественной военной разведки прежде всего по факторам должностного положения, чина офицера, ее осуществившего, и отсутствия какой-либо надежной легенды для оперативного прикрытия исполнителя. Посылать действующего генерала, к тому же «засвеченного» два года назад на военных маневрах во Франции, с разведывательной миссией под видом купца, то есть фактически нелегала во враждебную страну-колоссальный риск с возможными в случае провала непоправимыми последствиями для армии и государства.

Куропаткин в силу выполняемых обязанностей в Военном министерстве был носителем секретов особой государственной важности. В случае разоблачения и ареста турки церемониться бы не стали и, без всякого сомнения, смогли бы приложить все усилия для того, чтобы развязать язык русскому шпиону.

Очевидно, что для Ванновского и Обручева все вероятные и действительные риски перевесила важность подготовительной работы по рекогносцировке плацдарма для высадки десанта на Босфоре и своевременность доклада императору; помимо описания местности крайне важной становилась ее ОЦЕНКА на месте с позиции не просто топографа, а военачальника, то есть на первое место выходила ГОЛОВА исполнителя, его способность отработать концептуально на уровне воплощения замысла десантной операции в конкретные действия армии и флота на месте.

Позднее Куропаткин в работе «Задачи русской армии» назовет место проведения рекогносцировки и выбранного плацдарма для высадки российских войск «ключом к проливам», способным решить все проблемы обороноспособности черноморского побережья страны, как альтернатива дорогущему созданию и содержанию Черноморского флота.

За успехи в разведывании береговой линии обороны турецких войск на Босфоре в 1886 году генерал-майор Куропаткин удостоится ордена Святой Анны I степени.

Академия

Службу в Главном штабе Куропаткин сочетает с профессорско-преподавательской и педагогической деятельностью в Николаевской Академии генерального штаба, а также с плодотворной научно-исследовательской работой.

В 1885 году опубликованы два его произведения: военно-историческая монография «Действия отрядов генерала Скобелева в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. Ловча и Плевна. Ч. 1–2» и специфическая, предназначенная для расширения кругозора пехотных командиров брошюра «Артиллерийские вопросы».

В «Артиллерийских вопросах» автором на основе опыта войны высказывается любопытная мысль, больше относящаяся к области военной психологии, но крайне примечательная для руководства войсками любого уровня в условиях огневого воздействия противника:

«Войска отступают без приказания не потому, что по числу своему не могут держаться (или продолжать наступать) и не столько по тем потерям, которые они понесли, сколько от страха перед такими потерями, которые их ожидают. Чем время, в которое нанесены потери, относительно меньше, тем опасность ожидаемых еще потерь представляется большей. Так, во многих случаях батальон, потерявший в течение многих часов боя 200 человек, представит больше шансов, что он удержится на позиции при ее атаке, чем батальон, потерявший, например, 50 человек, но в течение всего нескольких минут».

В Академии Генштаба Алексей Николаевич по предмету военной статистики заменил самого Обручева, оставившего кафедру ввиду катастрофической нехватки времени и полностью сосредоточившегося на руководстве Главным штабом. Справедливости ради надо отметить, что равноценной замены не случилось и достичь высочайшего теоретического и методического уровня, заданного Обручевым на кафедре, на академической конференции, глубины и доходчивости изложения учебного материала, его репутации и авторитета среди коллег и слушателей, как видного военного теоретика и маститого профессора, Куропаткину так и не удалось.

Однажды приключилась неприятная история, ставшая достоянием широких кругов столичного офицерского корпуса.

В 1887 году на ежегодном званом обеде административного и профессорско-преподавательского состава, а также слушателей Николаевской Академии генерального штаба ее начальник генерал Драгомиров, и в нормальном-то состоянии весьма несдержанный на язык и зловредный в персональных оценках, изрядно подвыпив, позволил себе не в тему, в недозволенной форме оскорбительно высказаться об отдельных качествах покойного Скобелева.