Курорт

Она инстинктивно шагнула прочь от окна и скрылась в темноте комнаты. Он никак не мог видеть ее через жалюзи. Возможно, он даже не смотрел на нее, а просто оглядывал деревья перед зданием, проверяя, какие из них нужно подстричь. Но миссис Турман замерла от ужаса. Она постояла некоторое время во мраке, дожидаясь, чтобы садовник ушел, куда бы он ни направлялся. Потом бросила взгляд на часы: пятнадцать минут второго.

Куда он вообще направлялся? Не похоже, чтобы ему вздумалось посреди ночи порыхлить землю граблями. Действительно, работники курортов или высококлассных гостиниц обычно выполняли свои обязанности в короткие предрассветные часы, чтобы не мешать гостям. Но если уборщики могли спокойно намывать полы в освещенных вестибюлях, то ухаживать за цветами или подстригать кусты в темноте было практически невозможно.

Рейчел подумала, не вернуться ли ей в кровать. Хотелось просто забыть эту ночь и проснуться, когда мир станет чистым и ясным. Но нужно было посмотреть, ушел ли садовник, необходимо было это узнать — и она снова шагнула к окну.

Он стоял на прежнем месте и смотрел на нее. И едва только миссис Турман взглянула на него сквозь жалюзи, он поднял грабли, словно приветственно вскинул оружие.

А потом…

…пустился в пляс.

Он сплясал странную джигу. Длилась она всего несколько секунд, но танец явно предназначался Рейчел. Она затаила дыхание, а садовник бесновался в свете молний, яростно притопывал и вертел граблями. А потом ушел, растворился в ночи.

Женщина выдохнула и с удивлением обнаружила, что до сих пор не сделала ни единого вдоха. Она оглядела все видимое из окна пространство, но садовник ушел. Взглянула в озаренное молнией небо, но облака снова были облаками. Представление закончилось.

Ей здесь не нравилось. Начиная с парня, занявшего их номер, и заканчивая невменяемым садовником, здесь все шло не так, как следовало. Это место оказывалось полной противоположностью тому, что они с мужем ожидали. И мысль, что им предстоит провести здесь еще четыре ночи, внушала ей тревогу.

Но с этим уже ничего не поделать. Даже если они выселятся раньше срока и завтра же уедут домой, им все равно придется заплатить всю сумму за пять дней. И Рейчел понимала, что Лоуэлл не пожелает расставаться с такими деньгами, даже если ей удастся каким-то образом убедить его, что посреди ночи здесь шастает жуткий садовник, а на нее через окно смотрело демоническое лицо из облаков.

«Ты преувеличиваешь», — сказала она самой себе.

Усталая, эмоционально вымотанная, она снова легла в кровать. Лоуэлл заерзал, пока она устроилась рядом.

— Что такое? — спросил он сонно.

— Ничего. Спи.

Пятница

5

Лоуэлл проснулся в девятом часу. Кёртис и Оуэн уже купались в бассейне, а Рейчел с Райаном сидели за столом перед телевизором, ели кексы, которые они привезли с собой в переносном холодильнике, и запивали апельсиновым соком из мини-бара. Комната, залитая солнечным светом, была наполнена гомоном детской передачи, и Турман понял, что, должно быть, чертовски устал, раз его все это не разбудило.

Он надел халат из ванной, взял кекс и сел за стол. Перед ним лежала копия «Ю-Эс-Эй тудей», которую утром принесли в номер.

— Думаю сходить в этот крытый бассейн, — обратился он к супруге. — Можно плавать минут по двадцать каждое утро, пока мы здесь, привести себя в форму. Может, и в тренажерный загляну…

Рейчел протянула руку, забралась мужу под халат и щипнула жировую складку у него на боку:

— Хорошая идея.

Лоуэлл хлопнул ее по животу:

— Тебе тоже не помешало бы.

Она со смехом откинулась на спинку стула:

— Я на отдыхе.

Никто не сказал ни слова о событиях прошлой ночи.

Трусики…

Турман не смог бы сказать с уверенностью, почему они промолчали. То ли не хотели говорить об этом при Райане, то ли пытались сделать вид, что ничего не случилось. Наверное, и то, и другое. Но он прекрасно понимал, что за показной беспечностью настроение у всех было подавленным. И как бы они ни старались выбросить из головы эти два дня, отпуск был безнадежно испорчен. События прошлой ночи будут преследовать их до конца поездки.

Черт бы побрал этого Блоджетта!

Лоуэлл задумался, как этот ублюдок мог выглядеть. Он представил себе грузного, крепкого человека с обвислым, угрюмым лицом и красным носом картошкой. В точности как мистер Мак, который преподавал им естественные науки в колледже. Мелкий, противный и мстительный, мистер Мак презирал любого, кто не состоял в его геологическом клубе или не связывал свою жизнь с естественными науками. Турман с друзьями ненавидели его. Черт возьми, да его половина колледжа ненавидела! Однажды группа учеников засыпала сахар в бензобак его новенького «Бьюика», отчего двигатель пришел в негодность. И хотя Лоуэлл и не входил в их число, в душе он им аплодировал.

Мистер Мак. Господи, да он и забыл, когда в последний раз вспоминал старого ублюдка!

Жив ли тот вообще?

Рейчел встала, подошла к раковине и отмыла руки от крошек.

— Ты и вправду решил поупражняться? — спросила она.

— Да. А почему бы и нет?