Курорт

Два статных молодых человека открыли им двери. Они вошли в холл, и… первой части их путешествия словно никогда и не было. Воспоминания о предыдущих пяти скверных днях изгладились из памяти, едва они оказались в богато обставленном, прохладном вестибюле. Вот как следовало проводить отпуск. Глория с радостью предалась привычному чувству комфорта. Приятная девушка за массивной стойкой зарегистрировала их. Служащие помогли им разгрузить вещи и отвезли их на гольф-каре к люксовому номеру с видом на пустыню. Она уже не казалась такой бесплодной и угнетающей. Напротив, из панорамных окон хорошо обставленной, прохладной спальни она даже радовала глаз.

Миссис Педвин налила себе воды из мини-бара и устроилась на небольшом диванчике. Им еще нужно было распаковать чемоданы — Ральф отказался от помощи портье в этом деле, — но вещи могли подождать. Поездка оказалась дьявольски долгой, и они заслужили короткую передышку. Женщина взяла журнал со столика, а Ральф отправился в уборную.

— Господи боже! — раздался через секунду его крик, и Глория услышала, как его рвет.

Она вскочила с дивана и бросилась в уборную.

— Что такое?

— Не подходи! — крикнул Педвин, но было уже поздно.

Крышка была поднята, и она увидела в унитазе брызги крови. А в грязной воде плавало нечто похожее на ошметок темной материи.

Зародыш?

Сгусток в унитазе, скорее всего, даже отдаленно не напоминал извлеченный плод. Но образ юной девушки, неистово исторгающей зародыш в самопроизвольном выкидыше, уже занял ее сознание, и она в ужасе попятилась.

— Глория? — позвал Ральф.

Она вскинула руки, замотала головой и продолжила пятиться.

Зародыш.

Она уже знала, почему подумала именно об этом. Ее мать. У ее матери случился выкидыш. Правда, к тому времени, как Глория об этом узнала, она уже выросла, а мать практически лежала на смертном одре. Это была девочка, и случилось все за три года до рождения Глории. Она чувствовала горечь и злилась на мать за то, что та лишила ее сестры, с которой Глория могла бы вместе расти, делилась бы секретами, к чьим советам прислушивалась бы в те нелегкие подростковые годы. Она понимала, что в том не было вины матери и что ей самой пришлось гораздо хуже, чем Глории. Но злость все же осталась, и она нашла единственный способ от нее избавиться — представить ужасные обстоятельства выкидыша. Миссис Педвин не расспрашивала у матери о подробностях — она вообще ничего не спрашивала, — но в сознании у нее сложилась ясная картина, которая из года в год представала перед ее внутренним взором.

И заканчивалось все неизменно той же сценой, какая теперь открылась им в туалете — забрызганный кровью унитаз.

Ральф, похоже, пребывал в замешательстве.

— И что теперь делать? — пробормотал он растерянно. — Думаешь, следует смыть это?

Неуверенность мужа вернула Глории былую решимость, и она вдруг почувствовала себя вновь способной к действию.

— Ничего не трогай, — выпалила она со злостью. — Тут могло быть совершено преступление.

— Тогда…

— Позвони администратору и скажи, чтобы немедленно кого-нибудь прислали. А потом помоги мне с сумками. Мы не останемся в этом номере ни на секунду.

— Мне так жаль, — сказала девушка за стойкой.

Вид у нее был довольно обескураженный. Она покраснела, и на ее верхней губе под носом выступил пот. Но Глории не было до этого дела. О таком даже у Говарда Джонсона в отеле помыслить трудно, уж не говоря о Реате. Это просто непростительно!

— Я хочу поговорить с администратором, — сказала она бесстрастно.

— Секунду, мэм, — девушка подняла трубку, незаметную за стойкой, и набрала номер. — Мистер Кабот? У нас тут срочные посетители. Вы не могли бы подойти на рецепцию?

Она повесила трубку:

— Администратор уже идет.

Мгновением позже из-за угла вышел дородный бородатый мужчина, явно хорошего воспитания. Он прошел к стойке, пожал руку Ральфу и отвесил Глории поклон. Он сразу кого-то напомнил ей, но потребовалось какое-то время, чтобы понять, кого именно.

Мистер Кабот?

Администратор походил на Себастьяна Кабота, актера из дурацкого сериала «Дела семейные».

На мгновение миссис Педвин решила, что это, должно быть, сын или брат актера. Но затем ее посетила еще более удручающая догадка. Она поняла вдруг, что перед ней самозванец, подделка: человек просто подражал Себастьяну Каботу и зашел так далеко, что даже присвоил себе его имя. Но зачем и с какой целью? Копировать давно забытого актера — сомнительный способ вызвать доверие среди подчиненных и клиентов. Чувства подсказывали ей, что администратор был не тем, кем хотел показаться. И нелепость его перевоплощения встревожила ее. Глория вдруг оробела, хотя явилась сюда, чтобы устроить персоналу разнос за ужас, который они устроили в номере.

— Что у вас стряслось? — спросил администратор, мистер Кабот.