Курортный Детектив

Уже засыпая, Лунин подумал, что поймать преступника, в сущности, было проще простого: надо было просто остаться сегодня дома, проведя чудный день за клавесином, литературными размышлениями и красным вином. Убийца пришел бы сам.

21

Утро разбудило его унылым барабанным буханьем, доносившимся с улицы. Вдалеке выли сирены, но музыки пока не слышно было, хотя она, наверное, уже звучала где-то вдали.

Лунин полежал еще какое-то время с закрытыми глазами, не желая сразу возвращаться в этот мир из своего короткого ночного небытия. Но делать это было надо. Новый серый и тусклый день наваливался на него со всей неудержимостью, неотвратимый, как финал каждой человеческой жизни.

За завтраком он думал, надо ли ему вообще идти на эти торжественные похороны. Это было приглашение, а не приказ, начальственное поручение ограничивалось только посещением банкета по окончании.

Ощущения были смутные и двойственные. С одной стороны, Славик вовсе не заслуживал такого посмертного поругания — превращения в игральную карту в сложной шулерской игре. С другой, даже в таком виде это была все-таки возможность с ним проститься, а учитывая его легкое отношение ко многим вещам при жизни, возможно, это бы его даже позабавило. Такие вещи были в его стиле.

Допивая чай, Лунин вспомнил и о вчерашней записке. Учитывая укоренившуюся привычку неизвестных являться к нему домой, пока его не было, может быть, стоило вообще сейчас не выходить из дому. Но сегодня это все равно не получилось бы сделать, а новые шутки, как бы там ни было, добавляли все же информации к размышлению. И пищи для ума, добавил он про себя иронически. К тому же способы к тому, чтобы определить, дома он или нет, были простейшие, и сидеть тут безвылазно ничему бы не помогло.

Подумав, Лунин решил — просто для развлечения — вступить в переписку с незнакомым ему любителем поэзии. Он взял клочок бумаги, надорвал его неровно по краями и, не найдя красную ручку, остатками вина из вчерашней бутылки бледно нацарапал там, тоже без запятых: «Для лучших вод подъемля парус ныне мой гений вновь стремит свою ладью».

Пусть гадает, что это значит, удовлетворенно подумал Лунин. Может, я решил выйти из игры и удалиться в лучшие воды. Обилие Данте начало утомлять, и на обороте он приписал из другого источника: «И увидел чистые воды светлой реки жизни». Ничего более подходящего к случаю ему в голову не пришло.

Покончив с этими важными делами, Лунин оставил записку на столе, оделся и вышел на улицу. Входную дверь он оставил незапертой — какая разница, все равно тут не дом, а проходной двор. Пистолет на этот раз остался дома, надежно спрятанный еще вчера под крышкой клавесина.

До главной улицы было всего несколько шагов, и свернув на нее, Лунин чуть не остановился, пораженный увиденным. Это были не похороны, это был полноценный военный парад. По улице лязгали танки, колоннами шли отряды с самой экзотической символикой, высоко в небе кружились эскадрильи самолетов. Такое ощущение, подумал Лунин, что Карамышев согнал сюда все свои вооруженные силы.

Мрачная и монотонная музыка, что-то как будто в фа-миноре, донеслась до его ушей. Мотив резко восходил от доминанты к тонике, и потом ниспадал обратно медленнее, уже без хроматики. Из этой темы, подумал Лунин, можно было сделать даже и полноценную фугу. Но это был военный марш.

Он вышел ближе к улице и остановился на тротуаре. Народу там было немного, всего несколько праздных зевак рядом с ним, и еще небольшие группы людей чуть подальше. Но зато посередине улицы шли колонны за колоннами, как будто весь город был призван на этот военный парад. Лунин наблюдал за ними, но никакого желания вливаться в эти ряды у него, конечно, не было.

Через несколько минут он с удивлением увидел Муратова, шедшего рядом с каким-то батальоном (судя по нашивкам, повышенной секретности) с самым отрешенным видом. Лунин окликнул его.

— А, Мишель, доброе утро! — сказал ему Муратов, выйдя из своей глубокой задумчивости. — Ты-то что тут делаешь?

— Наверное, то же, что и ты, — ответил Лунин.

— Да, можно было не спрашивать, — сказал Артур. — Слушай, а зачем нам брести в этой колонне? И тем более стоять на холоде. Пойдем, тут рядом есть неплохое кафе, окна как раз выходят на эту улицу. Посидим, немного развеемся, отдохнем от этой атмосферы.

Улучив момент, когда между двумя колоннами образовался небольшой просвет, они проскользнули на другую сторону. Какой-то военачальник невысокого пошиба проводил их мутным взглядом. Колонны продолжали идти, перемежаемые военной техникой.

— Откуда Эрнест натащил все это барахло? — спросил Лунин, когда они сели за столик у окна. Парад отсюда был виден отлично.

— Ты о танках? — переспросил Муратов. — Ну наверное, от России что-то осталось. В городе были большие склады. Ей это уже не нужно, и я так думаю, никогда не понадобится. Все это было бесхозным.

— Все-таки меня по-прежнему удивляет, что там на все наши события нет никакой реакции, — сказал Лунин.

— Я удивился бы, если бы кто-то пошевелился, — хмыкнул Муратов. — России уже давно ни до чего, ты же знаешь.