Курортный Детектив

Девушка принесла им кофе, о счете никто не вспоминал, видимо, за все платила местная канцелярия. Если бы не отягчающие обстоятельства в виде присутствия начальства, не всегда уместного, здесь можно было бы обедать.

— Да, вот так, — сказал Эрнест после минутной задумчивости. — Жил человек и умер. Все-таки не мы тут все определяем, а какие-то другие силы. Как бы нам ни хотелось считать по-другому.

Лунин не знал, что сказать на это, Кириллов тоже молчал, хотя и внимательно следил за разговором, судя по виду. Блеск в его глазах навел Лунина на мысль, что тот понимает тут больше, чем он сам, даже несмотря на то, что не задает вопросов.

— Да, а серийного убийцу ты постарайся все же найти, — сказал наконец Карамышев, когда они допивали кофе. Лунин ждал этого весь обед, но все равно это прозвучало неожиданно. — Хотя, может быть, он и сам затихнет после выборов. Но все равно этого крота надо откопать. Допускать какого-то самовольства мы не должны. Как ты, уже нашел что-то, за что можно ухватиться?

— Я понемногу иду вперед, но не знаю, куда двигаюсь, — честно ответил Лунин. — К разгадке или наоборот, куда-то в дебри.

Карамышев вдруг засмеялся.

— Да, это непросто, — сказал он. — Но ты не отчаивайся. Тебе мешает то, что ты мало с кем знаком в городе, не будешь же ты ходить по домам и со всеми беседовать. Хотя, возможно, это и был бы кратчайший путь к цели. У тебя хорошая интуиция, я давно это знаю. Ты вполне можешь определить убийцу просто по странностям в его поведении.

— Чечетов советует то же самое, — сказал Лунин.

— Да, он умный человек, этого у него не отнимешь, — ответил Эрнест. — Знаешь что? Давай сделаем просто. После похорон завтра будет большой обед, поминки, всякое такое. Вся верхушка будет присутствовать. Меня, скорее всего, там не будет, есть более неотложные дела. А ты вполне можешь посидеть, понаблюдать, пообщаться. Может, что-то интересное и углядишь.

— Что, Славик Шмелев был таким важным человеком? — спросил Лунин, немного удивленный.

— Достаточно важным, — сказал Эрнест. — А если недостаточно, мы сейчас его чуть-чуть приподнимем. Как раз будет очень уместно.

У Кириллова опять в глазах при этих словах пробежал какой-то блеск, но Лунин предпочел не вдаваться в эту тему. Чем больше он узнавал о жизни здесь, тем больше становилось вопросов, это производило уже какое-то удручающее впечатление. Но в целом он разговором был доволен, надо было только как-то осмыслить все это, и новые ниточки к разгадке бы появились. Все это как-то было увязано в один клубок.

— Ну что ж, мы пойдем, пожалуй, — сказал Кириллов, поставив чашку за стол.

— Да, — сказал Эрнест, — спасибо за компанию. Я пока остаюсь, мне надо еще кое с кем побеседовать.

Пожав ему руку на прощание, они спустились вниз, оделись и вышли на улицу.

20

— Ты к себе на работу? — спросил Лунин. — Пойдем, я тебя провожу. Как тут, однако, все загадочно. Сплошные вопросы без ответов.

— Да ну брось, — неожиданно сказал Кириллов. — На этот раз ты получил очень ясные объяснения. Я даже не ожидал, что Эрнест так разговорится.

— По поводу чего именно? Он много чего сказал, но я мало что понял.

— Ты что, уже забыл, что тебя больше всего интересовало? Еще в кабинете-то меня донимал. Вот об этом он все и рассказал.

— О смерти Шмелева? — горячо переспросил Лунин. — Подожди, но он же ничего не сказал.

Кириллов поколебался немного, после чего произнес:

— Ну… Раз уже это сказано вслух и открытым текстом, хоть ты ничего и не понял, наверное, это не будет разглашением какой-то секретности. Будем считать, что ты сообразил все сам.

— Ну давай, не томи. Я уже не могу разгадывать загадки.

— Попробуй сопоставить два события, которые мы только что здесь обсуждали. Решение Эрнеста дать отпор уличным стычкам и весь этот туман, который напущен вокруг смерти Шмелева.

Лунин подумал немного на эту тему. В голову ничего не приходило.

— Ох, ну ладно, — сказал Кириллов. — Все тебе разжевывать надо. А тут принято догадываться, никто ничего не говорит прямо.

— Ну и перескажи свои догадки. Только не терзай слишком долго.

Они уже дошли до входа в серое здание, в котором работал Кириллов, и остановились у двери.

— Шмелев, хоть так и нехорошо говорить, умер очень кстати, — сказал Кириллов. — Умер он в самом деле от болезни, и для Эрнеста это действительно большая потеря. Но раз уже его не стало, было принято решение и этот печальный факт использовать в большой игре.

— Как? — спросил Лунин. — Объявить все болезни вне закона?

— Почти попал. Может, еще подумаешь?

— Нет, думать я уже неспособен, давай выкладывай свои соображения, и хватит шутки шутить. С ума тут сойдешь с вами всеми.

— Эрнесту нужна большая жертва, — сказал Максим. — Кто-то, кто занимал высокое положение. И как раз сейчас погиб.

— Зачем? А, понимаю. Чтобы начать атаку на этих ваших несчастных социалистов. Чтобы был повод, правильно?

— Ну наконец-то, — проворчал Кириллов.

— Подожди, а эти мои серийные трупы не годятся? Там же тоже люди из ближнего круга.

— Хм, а они что, твои?

— В известном смысле, — сказал Лунин. Шутить ему больше не хотелось.