Курортный роман? Продолжение следует

Ноги стали ватными, непослушными, словно я передвигалась по воде.  И захочешь ускорить шаг, да только ничего не выйдет. Ладони вспотели, а сердце опять билось где-то в районе горла.  И дышалось через раз. Ну просто образец того, как НЕ надо выглядеть в глазах любимого человека.

Я приподняла руку, собираясь постучать, да так и замерла, не дотронувшись до двери. Может, лучше сбежать, пока не поздно? Спрятаться в своём кабинете, зарыться в бумагах и никак не напоминать о себе? Пусть все идёт, как идёт.

Да ведь только я тогда совсем изведусь. Буду постоянно думать и представлять, что происходит в душе Олега, что он думает на  самом деле. И не успокоюсь, пока не узнаю.

А кто тебе сказал, что, когда узнаешь, успокоишься? Слова прозвучали так отчетливо, что я вздрогнула и резко обернулась,  пытаясь понять, кто их произнес. Но никого не было. Докатилась. Собственных мыслей пугаюсь. И это ещё наш разговор даже не состоялся. А что же будет дальше?

Вот зайдёшь к нему и узнаешь, – любезно отозвался внутренний голос, и я поежилась. Меня не оставляло нехорошее предчувствие.  Как будто заранее знала, что не стоит ждать ничего доброго. Но и не сделать этого не могла.

Снова подняла руку, но вышел не стук – какое-то жалкое царапанье. Если Олег не услышит и не отзовётся, я смогу с чистой совестью вернуться к себе.

Но из-за двери раздалось отчетливое «Да» – и меня буквально затрясло от смеси страха и волнения. Однако отступать было поздно. Я потянула ручку на себя и осторожно зашла в кабинет. Застыла прямо на входе, словно оставляя себе возможность для маневра. Чтобы сбежать в любой момент.

Понимала сама, как это глупо. В любом случае, уже выдала себя, появилась ему на глаза. Куда ж и зачем теперь сбегать?

Но логики во всей ситуации было слишком мало, а следующие события только подтвердили это.

Сидящий за столом мужчина поднял глаза от бумаг и посмотрел на меня. Совершенно без эмоций. Даже не улыбнулся, но, к счастью, и никакой злости или раздражения на его лице не было. Спокойный, сдержанный взгляд. Именно так смотрит начальник на свою подчиненную.

– Вы что-то хотели? – спросил некоторое время спустя, когда я так и не удосужилась что-то сказать.

Вы… – повторила машинально про себя. Рассердился из-за моего побега и специально держит дистанцию? Ведь не может быть, чтобы действительно не узнал. Конечно, я изменилась, похудела и выгляжу совсем не той жизнерадостной девушкой, что была в Анапе. Но все равно, это же не те перемены, которые могли поменять человека до неузнаваемости. Тем более после того, что было между нами. После того, как он перецеловал и испробовал каждый сантиметр моего тела.

– Ты в самом деле не помнишь меня? Совсем?  – я не удержалась, и вопрос вырвался помимо моей воли. Но не спросить было нельзя. Я должна была понять, что происходит. Должна!

– Ну почему же? – с тем же ровным выражением лица отозвался Олег. – Вы ведь сидели во втором ряду в конференц-зале во время утреннего совещания. Верно? И почти все время болтали с соседкой. Я вас запомнил. Не люблю, когда вместе со мной говорит кто-то еще. Особенно, если я сообщаю важные вещи. Учтите это на будущее, хорошо?

Я опешила. Шевельнула губами, пытаясь что-то ответить, возразить, объяснить, но слова не получались. Просто не складывались. Сама себе в этот момент напомнила рыбу, выброшенную на берег и беспомощно хлопающую ртом. Как такое может быть? КАК?

– И да, еще одно, – его взгляд опустился чуть ниже, и я задержала дыхание, понимая, что Олег смотрит на мою грудь. Но, как оказалось мгновенье спустя, волновалась я напрасно. Он всего лишь читал имя на бейдже. Не более того.  А потом снова поднял глаза на мое лицо. – Светлана Анатольевна, не знаю, как было принято здесь у прошлого руководства, но я не сторонник фамильярности на работе. И предпочитаю ко всем обращаться на «вы». И в ответ жду аналогичного обращения. Это дисциплинирует, знаете ли. Поэтому давайте придерживаться именно таких принципов. Ну, а теперь я внимательно слушаю. Что вы хотели мне сказать?

Женский туалет в офисе – не лучшее место, чтобы оплакивать свою судьбу. Там не спрятаться от чужих глаз и не избежать лишних расспросов. Но мне было все равно. Вот вообще плевать, что кто-то может увидеть.

Я заперлась в кабинке и дала волю слезам. Опустилась на пол, прижимаясь спиной к стене и подтянув к себе колени. Сначала плакала беззвучно, кусая губы и пытаясь сдержаться, а потом, когда поняла, что легче не становится, разревелась в голос.

Лучше бы мы не встречались снова. Я продолжала бы тогда жить воспоминаниями и сладкими, хоть и эфемерными, мечтами. А со временем и они бы остались в прошлом. Я погрузилась бы в заботы о малыше и забыла бы о его отце. Ну, или не забыла бы, но уже не страдала бы и не скучала бы так сильно.