Курортный роман? Продолжение следует

– Вот за этим, – усмехнулась Мила, удовлетворенно разглядывая меня. – Чтобы ты выглядела не скучной старой девой, а соблазнительной кошкой. А лучше – тигрицей, готовой вцепиться в него при первом подходящем случае. Или неподходящем. Неважно. Посмотри на себя сейчас. У тебя же глаза заблестели и щеки пылают. И грудь напряглась, чувствуешь? И ты мокрая наверняка. Можешь не признаваться, я и так знаю. Одно сплошное желание. Была бы я мужиком, уже прижала бы тебя к стенке и отлюбила по полной.

Я уставилась на подругу, потрясенная ее словами, но она лишь хмыкнула, совершенно довольная собой.

– Пять минут тебе на переодевание. А я пока вызову такси.

Мы подъехали к офису без четверти девять. Не такой уж большой запас времени, но подняться в кабинет и занять рабочее место его должно было хватить. Я на мгновенье задержалась перед огромным зеркалом в фойе, снова оценивающее глядя на себя. Зря Милка все это затеяла. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Никогда раньше не одевалась так на работу.

А дальше что? Подруга ведь так и не оставила намерения пообщаться с шефом, хоть и не признавалась мне, о чем именно собирается с ним говорить. Пробурчала уклончивое: «Решу на месте».

Но меня это совсем не устраивало. Все-таки я считала, что в отношениях нельзя навязываться. Что бы ни стояло на самом деле за молчанием Олега. Его внезапная амнезия, наличие жены или постоянной спутницы или просто нежелание продолжать общение со мной. В любом случае мне не стоило о себе напоминать. Но разве с Милкой поспоришь?

– Ты красотка! – склонилась к уху подруга, останавливаясь рядом и поправляя мои волосы. – Никуда он от нас не денется теперь, – и тут же, подхватив меня за локоть, потащила к закрывающемуся лифту. – Подождите, пожалуйста!

– Ну, куда ты несешься? – попыталась я возразить на бегу. – Мы ведь не опаздываем! – влетела вслед за ней в лифт, слегка задохнувшись, но в следующее мгновенье меня ожидало куда более сильное потрясение.

– Ваша подруга совершенно правильно торопится. Рабочий день начинается… через 11 минут. И я ведь не случайно просил всех приходить заранее. Прекрасно знаю, как долго дамы возятся, приводя себя в порядок перед тем, как приступить к работе.

Всегда кажущаяся мне довольно просторной кабина лифта сейчас внезапно стала тесной. Он заполнил ее своим присутствием. Отражался в расположенных на стенах зеркалах. Был везде. Широченные плечи, пиджак расстегнут, и тонкая ткань белоснежной рубашки не скрывала четко очерченных мышц. Я уставилась на идеально завязанный узел галстука. Рассматривала шелковую ткань так пристально, словно от этого зависела моя жизнь. Хотя ведь так и было. Ни на что другое мне просто нельзя смотреть. Ни на то, как вздымается грудь при дыхании и перекатываются мышцы на плечах. Ни на контраст белой рубашки с загорелой кожей на шее. Ни на плотно сжатые губы. И уж тем более – не в глаза. Глаз я боялась больше всего. У меня сердце выпрыгивало и колени в буквальном смысле дрожали – хорошо, что длинная юбка скрывала это.

Кто ему завязывает галстук? Многие мужчины ведь это не умеют. Я машинально опустила взгляд ниже – и зависла, глядя на его руки, небрежно касающиеся большими пальцами карманов. У него были большие руки. И сильные. С проступающими венами, слегка шершавой кожей. Когда он касался меня, это сводило с ума… Боже, как будто целая вечность прошла! И я так соскучилась по его прикосновениям. По теплому биению пульса на запястье, которое я столько раз ощущала губами.

Брюки обтягивали узкие бедра. Сюда тем более нельзя смотреть. Слишком много запретных мыслей. Я завела руки за спину, сплетая пальцы в замок: всерьез опасалась, что могу не сдержаться. Более чем отчетливо представила, как расправляюсь с пряжкой на его ремне, расстегиваю молнию… Опускаюсь на колени, чтобы прижаться щекой к животу, чувствуя твердость его мышц. А затем скользнуть ниже.

Я ведь знала, как доставить ему удовольствие. И хотела этого. Хотела видеть и чувствовать, как будет твердеть его плоть, когда я дотронусь до нее. Сначала кончиками пальцев, легко и едва ощутимо, а потом позволю ему погрузиться в мой рот. Так, как он любит. Резко и глубоко, впуская до самого основания. Ласкала бы и терзала, вылизывая каждую выпуклость, каждую венку. Наслаждалась бы его бархатной твердостью.

Во рту внезапно пересохло, и я облизала губы, продолжая пялиться на бедра Олега и не сразу понимая, что кабинка остановилась. Наверно, так и стояла бы, если бы Мила не вцепилась в мою ладонь и не потащила бы из лифта. Мужчина не произнес больше ни слова, а я так и не решилась поднять на него глаза. Лишь слышала удаляющиеся шаги за спиной, когда он уходил к себе, одновременно ощущая, как словно пропасть внутри разверзается.

– Ну, мать, ты даешь, – зайдя в кабинет и плотно закрыв за нами дверь, Милка развернула меня к себе. – Чего творишь, а? Я боялась, что ты прямо в лифте на него набросишься.

– Это было так заметно?

– Да от тебя искры в разные стороны летели. Не знаю, можно ли такое не заметить.

Я нервно сглотнула.

– А он… тоже видел?