Курс Йоги 112. Теория йоги. Я человека в свете аксиоматики йоги

Йога – это всего лишь, в этом смысле, инструмент, который позволяет его достичь. Более того, если вы будете долго заниматься какими-то йогами, то вы, в принципе, доведете устройство своего даже физического тела до такого состояния, что вам в принципе больше не понадобится йога. Это называется сидхи в овладении, скажем, асанами (позами в йоге). Некий такой ключевой момент, щелк, и все. Все, вы выжали из тела все, что только там было заложено.

Вам не нужна больше, скажем, физическая йога. Можете в медитации уходить. Более с тонкими уровнями работать. Именно это подразумевается о том, что начальный уровень всегда физический, потом ментальный, медитации. Потому что иногда я слышу такую точку зрения. Она достаточно у меня вызывает уважение. Человек говорит: “А не хочу заниматься йогой, даже если она мне приносит пользу”. Я говорю: “А почему не хочешь?” “Я не хочу подсаживаться”. Ну, как если бы йога это была форма наркотика. То есть, я занимаюсь йогой, чувствую себя хорошо. Не занимаюсь – плохо. Нет, друзья, это неправильная постановка вопроса. Вы занимаетесь йогой – вы чувствуете себя хорошо, а в это время изменяется ваш организм. Занимаетесь дальше – опять чувствуете себя хорошо, еще больше изменился организм. Приходит момент, когда организм так изменился и вам так хорошо, что занимаетесь вы йогой, не занимаетесь, вам уже хорошо.

Реплика из зала: «Мечта наркомана».

Вадим Запорожцев: «Абсолютно правильно, мы коснемся этой темы, лечение людей с наркозависимостью. Это чудовищная тема. Просто, те из вас кто сталкивался с этим, меня поймут. Те, кто не сталкивался с этим и дай Бог никогда вам с этим не сталкиваться. Потому что это не лечится, точнее это лечится только лишь одним способом, если вы дадите наслаждения больше, чем получал наркоман от своей дозы. А дать его обычными вещами невозможно. Вот и получается, что процент смертей просто колоссальный. Человек, раз, срывается и все. Да, кстати, можно параллель провести и с экономикой. Деньги необеспеченные (вот, когда их просто печатают, печатают, печатают, большую массу) это примерно для любого государства как наркотик. Вызывает эйфорию, а потом спад резкий. Потом следом идет инфляция и все плохо.

Ну, идем мы дальше. Так вот наслаждение. Если присутствуют в чистом виде энергия и сознание или наши проявления, мы чувствуем наслаждение. Если оно во что-то поглощается, как ни странно мы тоже чувствуем наслаждение от процесса. Но потом, на определенной стадии, оно нас начинает тянуть назад. Ну вот, аналогия я такую приведу, представьте: вы на космическом корабле летите к далеким звездам, на пути большая тяжелая планета, пока вы к ней подлетаете, она вас ускоряет, вы к ней подлетели, вам бы дальше лететь, а она вас не пускает своим тяготением, притягивает обратно. Вот точно также и наша свободная прана, сознание и энергия, в тот момент, когда она поглощается во что-то, она нас ускоряет, потом проходит время, нам уже это что-то, во что она поглотилась, стало не интересно, а нас, как говорится, тянет этот багаж назад. Собственно так и сформировалось в двух словах наше тело.

Наши энергия и сознание схватились за какую-то структуру, пропитали ее, но пропитали то, что надо и то, что не надо. И вот внутри нас миллионы маленьких ручек: одни держат действительно хорошие вещи, нужные, а другие маленькие ручки держат наши болячки, нашу грязь внутреннюю, там еще что-то лишнее. Вот, еще раз, такая аналогия: обычно в квартире, в которой долго не убирали, много всяких вещей и нужных и не нужных, уже пройти невозможно, везде какие-то нагромождения шкафов, запасы на случай ядерной войны, на случай инфляции, на случай, там, а вдруг сахар подорожает, мешочек стоит, мыло, спички, соль. Ну, это нормально, это ж в крови у нас, генетически. Почему? Потому что во время войны, когда вот была в 41-ом, как только напали немцы, моментально все исчезло с прилавков магазинов, а вот у кого была заначка, тот лучше себя чувствовал, а у кого нет… это народная память, от этого никуда не деться. Но, понимаете, наступает момент, когда это становится уже не уместным, а мы все равно за это хватаемся.