Курс лечения

— А вам, друзья мои, никогда не приходило в голову, что это всего-навсего обычные тренировки? Организованные самым дьявольским образом и неведомо кем, но всего-навсего тренировки.

Все повернулись в его сторону и на мгновение застыли, поражённые гипотезой боевого товарища.

— О Единый! — воскликнула потом Кама-Колобок. — Если это тренировки, то к каким же боям нас готовят? И кто?

Шестнадцать пар глаз оставили в покое Теодора Непосидяку и перепрыгнули на командира.

— Кент! — сказала Стиба внезапно охрипшим голосом. — Ты слышал, что предположил Стояк?

Надо было прекращать это истязание психики. Ибо выводы могли последовать самые радикальные.

— Слышал, — ответил Кирилл скучным голосом.

— И что ты по этому поводу имеешь сказать?

Кирилл продолжал сидеть на койке, хотя, наверное, «кентавры» не удивились бы, прими он стойку «смирно».

— Вот что, парни, — сказал он спокойно. — Я думал об этом ещё на Незабудке. Мне с самого начала показалась странной тактика ведения боя со стороны гостей. Однако думай не думай, а сто кредов не деньги. Изменить-то ничего нельзя. Значит, надо принимать правила игры такими, какими их задали.

— А кто задал-то? — страшным шёпотом спросила Кама.

— А не один ли нам с вами чёрт?! Иногда для солдата самое правильное — вообще не ломать башню.

Колобок вжала голову в плечи, словно командирский совет лёг ей на макушку неподъёмным грузом.

— И всё-таки…

— Ну, чего пристала к Кенту? — рыкнула на Колобка грубая Громильша. — Он за странности происходящего не отвечает. Не он начинал эту мясорубку.

Кирилл, наконец, поднялся с койки.

— Вот что, парни, — заявил он. — На любой войне происходит масса странностей, с точки зрения рядового бойца. Как известно, командиры всегда кормой размышляют, а не башней… Рано или поздно всякий из нас поймёт, верны ли были его догадки. Но сейчас донимать ими друг друга бессмысленно. Мы всё равно ничего не изменим. Так что принимайте боевую обстановку такой, какая она есть. Я понятно выразился? Вопросы?!

Наверное, они бы ещё много о чём могли его спросить. К примеру, поинтересоваться, прав ли был придурок Спиря, когда утверждал, что гости в первых боях на Незабудке попросту не хотели причинить бойцу Кентаринову непоправимый вред? И лейтенант Кентаринов оказался бы в затруднении, пожелав удовлетворить этот интерес…

Но никто больше ничего не спросил.

Закон «Меньше знаешь — лучше спишь» был слишком хорошо знаком «кентаврам», чтобы они нарушили его ради обычного любопытства.

А главное, они являлись стопроцентными профессиональными убийцами, и переливать из пустого в порожнее не входило в их привычки. В особенности, когда от тебя в сложившейся обстановке всё равно ничего не зависит.

Будет время — будет пища… Будет приказ — тогда и башню станем ломать. Не худший фундамент для привычной работы…

А может, их заразили спокойствием вернувшиеся из «увольнения» Фарат и Ксанка…

После ужина устроили небольшой сабантуйчик. Обмыть дополнительные «снежинки», звёздочки и боевые награды — святое дело для военного. Тут даже начальство не сопротивлялось, когда командир «кентавров» явился к Бурлацкому за разрешением.

Добро, лейтенант, празднуйте. Только чтобы было тихо. Никаких нарушений порядка, сами понимаете… Не хватало мне ещё ваших героев на губу отправлять!

Кирилл заверил подпола, что всё будет — сбрось с орбиты котелок.

Всё так и произошло.

Никто, подпив, даже не полез друг на друга — наверное, Фарат позволил всем остальным оттянуться накануне, ещё на старой базе, без пригляда непосредственного командира. И правильно не полезли — ибо командир сегодня имел полное моральное право не последовать их примеру.

После отбоя старшина Чудинова и лейтенант Кентаринов, оставивший казарму на попечение капрала Шакирянова, удрали с территории базы и в близлежащей рощице, изрядно заросшей высокими, по пояс, кустами, сполна наполнили командирское моральное право горячим физическим содержанием.

Возвращались, взявшись за руки, молчаливые и умиротворённые.

Над территорией базы раскинулось звёздное небо с крупными звёздами. Оно не источало ни малейшей угрозы.

— Ты и в самом деле не думаешь о будущем, Кира? — спросила вдруг Света шёпотом.

Врать ей не хотелось, а правды бы она всё равно не поняла.

— Я сейчас вообще ни о чём не думаю. Только о тебе.

Был ли это правильный ответ, осталось неведомым. Потому что Света промолчала. Только привычно потёрлась носиком о его плечо.

4

На следующее утро разговор о сложившейся ситуации возобновился. Правда, не в режиме массового обсуждения, а один на один. На сей раз командира принялся доставать его заместитель.

— Слушай, Кент… — Новоиспечённый капрал сорвал травинку и куснул её. — Всё-таки мне кажется очень странным происходящее с нами. Я имею в виду Галактический Корпус. В том числе и наше подразделение, «кентавров».

Они лежали рядом со спортплощадкой, на которой подчинённые Кирилла, разбившись на три команды, с молодецким гиканьем, девчачьим визгом и привычными ехидными подколками резались в волейбол.

— Ты о чём? — спросил Кирилл, потому что надо было отвечать.