Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Данное Право крайне нелюбимо всеми властными структурами, а особенно мусорами, а особенно теми мусорами, против кого жалобы обращены, чьими действиями или решениями мы – овцы посмели быть не довольны. С чего бы это? А может быть от того такое отношение, что именно этих субъектов процессуальная деятельность будет подвергнута проверке, чьи профессионализм и компетенция кем-то поставлены под сомнение. Зря это они так. Любой порядочный властитель должен радоваться и гордиться, что кляузничают супротив него.

Ранее то препятствия праву обжалования носили более изысканную манерность. Лишали письменных причиндалов, тупо не принимали бумаги или взяв из тут же швыряли в корзину, не разъясняли само право, отправляли жалобу на рассмотрение самому нарушителю, угрожали расправой, кисти рук отбивали. Новое время с вмешательством оголтелых правозащитников, мудацкой гласностью и трусливым присоединением к Конвенциям привнесло цивилизованный (культурный) разврат.

Вчитаемся в норму: «…вправе приносить…», – так в этом лишь право в голеньком виде (первая брачная ночь в отсутствие невесты), но ещё не право на то, чтобы жадоба была рассмотрена. Так мы вынуждены рассуждать вослед изощрённым законникам. Единицы подозреваемых имеют возможность напрямую «из рук в руки» передать свою срамную жалобчёнку адресату. Между ними зябнут посредники, кто в настоящее время и перенял пресекательные функции. Передаваемая почтой, через канцелярии и приёмные, через дежурных в изоляторах или специальные ящики сбора корреспонденции, жалоба, как и любое другое обращение, легко исчезает в пути или со стола адресата. Если, конечно, её направление и передача не были надёжно зафиксированы. Так, в СИЗО арестантам предлагается жалобы передавать дежурным инспекторам, которые сами регистрацию поступающих к ним бумаг не ведут, расписок не выдают, отказывают в факте получения и передачи. Администрация только через несколько дней уведомить должна бы о дальнейшем направлении обращений. Но, когда есть острая необходимость, от любой жалобы могут избавиться, то в помойку сбросят, а то и тайно одарят ею того, к кому в жалобе претензии выражены. На все последующие вопросы о судьбе бумаг только плечами пожмут – не было, мол, таких поступлений, ты гонишь, бродяга, всё, что им передавалось, если передавалось, всё это направлено по адресам. Их разумения и обоснования выводятся от обратного: если менты не направили жалобу в назначенный адрес и не уведомили об этом отправителя, а они всегда так поступают по своим инструкциям, значит мнимый отправитель ничего и не отправлял, брешет гад. Звучит убедительно и логично вполне. Аналогично способен поступить и следак, и прокурор, и судья. Примут жалобчёнку, замылят, а на последующие вопросы и возмущения только бровками мило вскидывают: не было жалобы, и всё тут. Эти выкрутасы вовсе не закономерность и не повсеместность, но временами пользуемый приём. Для арестанта такая ситуация станет неожиданностью или даже невосполнимой проблемой. Что, например, будет означать в результате указанных хулиганств «утрата» кассационной жалобы? Непоступление в суд жалобы в срок расценивается как отказ от обжалования, как нежелание использовать право. Истечение 10-дневного срока пресекает возможность кассационного разбирательства по твоему обращению, а значит, ты лишишься шанса на пересмотр судебного решения по второй инстанции. Выход один. При всякой нужде и всегда нужно пользоваться только контролируемыми каналами передач, снабжёнными регистрационными формами учёта. От получателей и любых посредников добивайся документальных удостоверений отдельными бланками или визами на копиях самих жалоб. Пусть тебя не убаюкают прямые нормативные обязанности властей – незамедлительное направление жалоб и их рассмотрение (статьи 123, 126 УПК).