Я не случайно коснулся этого вопроса. Многие прокурорско-следственные, не говоря уже о ментах низовых звеньев власти, смутно различают границы дозволенного в своих высказываниях, переоценивают свою компетенцию, толи в силу безграмотности, толи в порядке злоупотребления полномочиями. Сталкивался со множеством случаев, когда не только в обвинительных актах, но ими же издаваемых второстепенных документах, в том числе адресованные сторонним инстанциям, эти деятели позволяют себе утверждать о виновности подследственных лиц. Например, на два ходатайства потерпевшей в
Обвиняемым становятся, то есть приобретают все права такого участника с момента вынесения решения об этом – Обвинительного Постановления, а не с момента предъявления этого решения обвиняемому лицу или уведомления о нём в какой-либо форме. Между этими манипуляциями может пройти срок до трёх суток (ст. 172.1 УПК). Тогда, в течение этих дней обвиняемый может и не знать о новой своей роли, и, соответственно, пользоваться правами. Опасность таких временных разрывов и отсрочек понимают и сами следаки, когда норовят в присутствии жертвы преследования издать и объявить Постановление. Другие же технично употребляют законодательные разломы и, посредством имеющегося временного запаса, стараются выигрышно для себя осуществить в эти три для важные следственные действия, провести значимые решения. Это позволяет искусственно лишать граждан правомочий обвиняемого по отношению к таким действиям и решениям. Возможно, Закон иные цели преследовал и резервировал такой период для всяческих исключительных случаев, когда обнаруживаются действительные препятствия для незамедлительного предъявления обвинений. Однако у законодателя нашего память девичья, поди ж ты, забыл родненький установить условие исключительности.