Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Пример. Сторона защиты просит в заседании время для консультации «около часа». Текущее время – 14–00. Раздражённый этой наглостью судья вынужден уступить просьбе защиты, но объявляет перерыв в заседании до утра следующего дня. В здании суда помещений для продолжительных консультаций не предусмотрено. Тебя направляют этапом в СИЗО. В изолятор ты прибудешь этак часа через два в лучшем случае. Время – 16–00. Около часа продлится приёмка тебя по документам, и только к 17–00 ты можешь быть выведен на внекамерное мероприятие, в том числе на свиданку к защитнику. Всё это время твой защитник с внешней стороны дожидается твоих прибытия, оформлений, свободных кабинетов. И ко времени истечения всех этих заморочек рабочий день будет закончен приёмными часами посетителей. Значит, изначально это ясно, свидание или вовсе не состоится, или может продлиться лишь краткое и недостаточное время. А на следующий день тебя вновь спозаранку выдернут на этап. В заседании сторона защиты будет втирать судье обо всех препятствиях и необеспечении возможности консультаций при указанных причинах. Но право так и не реализовано! В чьи же интересах такие мозготрахи, по чьей они вине? Или судья не был заранее в курсах о таких проблемах? Нет, это обычное издевательство под лозунгом: «чтоб впредь неповадно было!». Но и ты этому недоБогу способен отвечать той же банкнотой. Его и сторону обвинения вряд ли обрадуют твои последующие и частые требования консультаций, например, каждые полчаса по десять минут в самое неподходящее время. Демонстрация зубного аппарата, принуждения уважать себя и свои права – непременный атрибут противодействий. Если тебе не позволяют нормально работать, создают помехи, почему для этих (чуть не вырвалось – «сволочей») ты должен обеспечивать комфорт и уют? Кроме собственно консультаций у обвиняемого могут быть и иного рода неотложки. И подобными, нередкими требованиями (то ссать, то срать), заявляемыми в самый неудобный для этих (опять едва не вырвалось – «мерзавцев») момент, например, в ходе выступлений участников от обвинения или исследования их же доказательств, сам процесс насыщается суматохой и нервяком. Подобными выходками (и входками тоже) ломается допрос свидетелей, выступление обвинителя в прениях, речь судьи в напутствии присяжным и т. д. Конечно, и к тебе отношение не улучшиться. Что ж, доставай бронежилет или меняй почаще памперсы.

3.6.10. Право на участие в сл. действиях, доступ к протоколам и замечания

Обвиняемый вправе участвовать с разрешения следователя в следственных действиях, производимых по ходатайству зашиты, знакомиться с протоколами этих действий и подавать на них замечания.

Странными созвучиями плещет этот гнилой рояль: вправе участвовать, но с разрешения. Очередное право одной (равной) стороны поставлено в зависимость от разрешений другой стороны. Если следак разрешит, то обвиняемый вправе, а если не разрешит, то не вправе что ли? Куда само Право то в этом случае деется? Какова состязательность! Всё на откуп мнению и желаниям мусоров – стороны обвинения, не в интересах которой способствовать усилению позиции защиты. Ведь именно о необходимости получения доказательств защиты предложено в статье. По ходатайству участников стороны защиты и по результатам истребованных (просимых) следственных действий логично должны бы появляться именно доказательства в пользу защиты. Хотя в случаях откровенной бестолковщины или злонамерений кого-либо от защитных рядов, могут быть инициированы в том же порядке и процедуры на пользу противостоящей стороны. Если следак видит возможный ущерб интересам обвинения от воплощения следственных действий по ходатайству защиты, то своей властью он непременно будет изыскивать причины для облома таких инициатив.

По прямому смыслу обсуждаемой нормы, для реализации закреплённых в ней Прав требуется выполнение нескольких условий: наличие ходатайства о производстве конкретного действия – это раз; прошение о непосредственном участии – это два; ходатайства должны исходить от самого участника защиты, кто вправе и желает действия и участия своего (а не, например, от потерпевшего или через адвоката от имени обвиняемого) – это три; следак должен дать разрешение на участие – то ж четыре; само ходатайство о проведении следственного действия должно быть удовлетворено – пять. И следаку не составляет труда в таких процессуальных дебрях изыскать формальное основание для отказа, тем более, когда ему овцы противостоят. Вот и получается: ты вправе, но попробуй-ка этим Правом воспользоваться.