Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Основным и общим критерием отводимости является возможность устранения негативных последствий отличной заинтересованности участников в исходе дела, выходящей за разумные рамки процессуальных функций, наличия предвзятости или пристрастия. Повод для отвода – воля заявителя по необходимости исключить указанные негативные последствия и собственно заявление. Общая задача у отвода – обеспечить объективность и справедливость производства, а решение судьбоносных вопросов оградить от посторонних чувств, эмоций, предубеждений, другими словами, – максимальное удержание разбирательства в русле правдоискания и следования справедливым началам. Полностью психические свойства отключить и исключить их влияние не возможно. Мы все – не роботы, не автоматы. Но отрицательная чувственность не должна играть решающего значения в процессе разбирательства и иметь основное влияние на выводы и решения властных лиц. Значимые решения не должны строиться на эмоциях, как это ныне происходит в судах присяжных. Для противодействия этому как раз и созданы такие инструменты, как отвод участникам, который может быть активирован уже при одном подозрении на скрытый интерес. В связи с этим, сомнительна, например, объективность надзорного прокурора, если подозреваемый ранее любовничал с его женой, о чём прокурору стало известно. Сомнительна справедливость решающего о контроле переговоров или о заключении под стражу судьи, который ранее имел бытовой конфликт с близким родственником подозреваемого.

Другим поводом для отвода является повторность участия по одной стадии рассмотрения дела и противоречивость процессуальных интересов участника. Подобное происходит, когда одно и то же лицо, в рамках одного производства или по отношению к одному и тому же подозреваемому (обвиняемому) участвует в разных качествах, представляет конфликтные интересы спорящих сторон, их отдельных участников, замещает властные функции противостоящих или подконтрольных полномочий в процессе. Если гражданин изначально исполнял функции одного участника, Закон не допускает его к иному виду участия. Свидетель не может приобрести статус защитника, судьи, секретаря…; защитник не допускается к участию в деле, если он ранее уже в этом деле исполнял роль эксперта, следователя, представителя потерпевшего, защитника «вражьего» другого подозреваемого… Кроме того, судьи не вправе рассматривать то же дело по разным инстанциям. Во всех таких случаях действует прямой запрет Закона и отсутствует необходимость углублённого обоснования отводов доказательствами порочных интересов. Заинтересованность такая презюмируется.

Исключением является возможность привлекать в качестве свидетеля любого участника в ходе дальнейшего производства. Например, в качестве свидетеля может быть вызван в судебное заседание следак, понятой, эксперт, ранее осужденный обвиняемый и любые другие участники, кроме судей. Всех таких свидетелей допрашивают только по известным им обстоятельствам производства по делу, как правило, в связи с прежним выполнением их профессиональных или процессуальных функций. Чаще всего, когда поднимается вопрос законности и существа действий процессуального характера с их участием. В некоторых буржуйских странах прямо предусмотрена возможность отвода и свидетелей. Есть здравый смысл в этом. Разве не различимы признаки заинтересованности следователя, который как свидетель явно не заинтересован в саморазоблачении? Повсеместно в делах об обороте наркоты свидетелями выступают опера, проводившие оперативно-розыскные мероприятия (ОРМ). Разве признаются такие свидетели в дальнейшем, что они сфальшивили сюжет правонарушения, осуществили подлог материалов? Или существует надежда услышать признания опера, что он изначально желал упаковать и прессануть конкретного подозреваемого по личным, заказным или корыстным причинам? Конечно, нет. Никто (кроме мудаков) не пожелает признаваться в своих умышленных грехах, за которые можно поплатиться должностью, карьерой, теневым доходом, а то и свободой. Да только наш дырявый законодатель не желает признавать реалии и надёжно защищать от таких ситуаций. Мы не только не можем отводить подобных горе-свидетелей, но даже отвод им заявлять, как должностным лицам-участникам, так как к моменту их участия свидетелями они уже переобулись в кеды гражданского образца. Отвод же на прошедшую или изменённую ипостась не распространяется. А в отношении оперов возможность отводов вообще не предусмотрена. Лисья рожа – наш УПК выходом в подобных ситуациях предлагает только гипотетические возможности: ставить под сомнение показания свидетеля на предмет их достоверности. Но простите, это уже иная музычка – лёгкий и глупый шансон в сравнении с Гимном «республик свободных».