Курс на дно

— Ноу береговая охрана, ноу! — Али яростно затряс головой и сделал страшные глаза: — Али видел! Али видел на палубе той подлодки толстого пирата, а еще русского доктора и его белую мисс! Али точно все видел, клянусь Аллахом!!!

— Та-ак, — вскочил на ноги сержант, — такой вот поворот сюжета, да? А ну, Сусанин, давай веди! Где эта бухта? Серега, давай бегом!!

Морские пехотинцы подхватили оружие и размеренной трусцой бросились бежать вслед за Али, который оказался настолько легок на ногу, что вскоре тренированные морпехи начали чувствовать себя почти так же, как после добрых двух третей марш-броска километров эдак на двадцать с полной выкладкой. Да и парная, влажная духота джунглей к дальним пробегам отнюдь не располагала. Это почти то же самое, что пытаться бегать в условиях разреженного воздуха в горах Памира, где для тех же пограничников команды «бегом!» вообще не существует… Километра через полтора Али показал друзьям на невысокую скалу, слегка возвышавшуюся над зелеными зарослями.

— Вот оттуда их видел! У вас бинокль — вы еще лучше все разглядите.

— Если они еще там, — буркнул Никонов, — а не нырнули поглубже от любопытных глаз. Али, ты с нами или домой?

— Али с вами, с вами, — торопливо закивал мальчонка.

— Ну, ладно. Только тихо! Чтоб ни сучок не треснул, ни веточка не шелохнулась, андерстенд, май юный фрэнд?

— Йес, сэр! — на американский манер козырнул Али и несмело добавил: — Может быть, я вперед пойду? Я все же лучше эти места знаю. Там тропка есть…

— Веди, Соколиный Глаз, — вздохнул Никонов и покачал головой. — Серега, похоже, от этого юного басмача нам уже никогда не отвязаться…

На вершину скалы пришлось пробираться по какой-то не то козьей, не то кабаньей тропке, более-менее свободной от переплетенных кустов, лиан и прочих зарослей лишь на полметра от земли — все, что росло выше, явно требовало острого мачете или доброго русского топора. Так что Никонов не раз мысленно похвалил себя за то, что мальчонку все-таки взял с собой — тот пробирался через гущу леса почти так же непринужденно, как ловкий питон, находил и показывал своим друзьям наиболее удобные лазы и местечки для продвижения вперед. Где пригибаясь до самой земли, а где и по-пластунски, но до вершины все-таки добрались…

Небольшой заливчик от большой воды был прикрыт длинным заросшим мысом и для стоянки подлодки подходил как нельзя лучше — что еще раз подтверждало, что капитан Ахмад неплохо знает и свое дело, и местные воды. Скала, на которую взобрались разведчики, в сторону залива круто обрывалась вниз, поэтому и ярко-голубая водная гладь, и субмарина, наполовину высунувшаяся из моря, были видны почти как на ладони. Никонов улегся на большой проплешине, покрытой пыльной, выжженной до цвета ржавчины травой, и, прильнув к окулярам бинокля, осторожно глянул вниз. Глянул и тут же непроизвольно резко припал головой к скале: в первую же секунду он увидел на палубе подлодки Ракитина; тот поднял голову, рассматривая окрестности, а может, и просто птицу какую увидел, но сержанту вдруг показалось, что доктор каким-то непостижимым чутьем догадался об их присутствии и заглянул прямо ему в глаза… Чушь, конечно, никак он не мог снизу ничего разглядеть… Но дальше Никонов наблюдал за Ракитиным и пиратами максимально осторожно, ни на мгновение не забывая, что снизу могут заметить блики от стекол бинокля, и тогда точно дело будет табак. Или сразу нырнут, или облаву устроят, и еще неизвестно, что будет хуже — первое или второе…

Что-то едва слышно зашуршало слева, где чуть ниже притаились Лагодич с Али. Сержант осторожно скосил глаза и сразу понял, что ребята тут ни при чем. Почти по самой кромке обрыва, сантиметрах в сорока от лица Никонова, неторопливо ползла черная, чуть ли не в руку толщиной змеюка… Змея, по всей видимости, никуда не торопилась, каждое меленькое препятствие, каждый камушек, казалось, внимательно рассматривала и прощупывала быстро мелькающим раздвоенным язычком. Димка, чувствуя, как по спине пробегает самый настоящий мороз, а кожа на затылке как-то странно съеживается, замер, и мысли вдруг стали самыми что ни на есть тоскливыми. «А если эта тварь сейчас осерчает, и что тогда? Может быть, это местный уж безобидный, а может быть, и черная мамба какая… Черт их знает, кто у них тут водится». Змея вдруг повернула голову, на мгновение замерла, сверкнула капельками злобных глаз и повернула прямо к сержанту. «Нельзя двигаться, нельзя! Это как с собакой — нужно замереть, и все… Ну на хрена я тебе сдался, сволочь ты черная, а?! Брысь…»