Курс на юг

Орудия расчехлены, кранцы первых выстрелов выложены на палубу, как это полагается, по уставу корабельной службы. Комендоры (все выходцы из далекой России) бдят; что до матросов-бельгийцев, то многие остались на своих местах, польстившись на тройное жалованье, обещанное бароном на время боевых действий. Их более осторожные товарищи последовали примеру шкипера, для чего в кубрик было спущено три ящика с бутылками черного ямайского рома с подходящей к случаю закуской. И все довольны, усмехнулся барон. Даже Камилла вон как мило беседует со своей подопечной на полуюте, в тени кормового перуанского флага…

– Как она? – спросил Остелецкий.

Он со своими пластунами перебрался на «Луизу-Марию», оставив полдюжины бойцов на «Ковадонге» в помощь Грау. Греве скосил взгляд на дам.

– Да вроде все в порядке. Поначалу заперлась в каюте и заявила, что не выйдет оттуда, пока ей не предъявят возлюбленного. Но потом баронесса подобрала ей миленький туалет для морских прогулок, и девчонка слегка оттаяла. Сегодня даже изволила выйти в салон к завтраку. Но все равно говорит только о том, как воссоединится со своим лейтенантом.

– Боюсь, уже не воссоединится… – Голос Остелецкого был невеселым. – Я тут закончил разбирать бумаги капитана «Ковадонги» – незадолго до нашего побега с эскадры, блокирующей перуанское побережье, прислали авизо с донесениями и рапортами. В ночь на Рождество на рейде Кальяо состоялась стычка миноносок. Потери сторон – по одной боевой единице, чилийцы выловили из воды три мертвых тела перуанских моряков. Среди них… – он замялся, – …среди них и тело лейтенанта Гальвеса. Труп сильно изувечен при взрыве, опознали по именному кортику и остаткам мундира. Капитан «Ковадонги», оказывается, его знал, они познакомились еще до войны, когда лейтенант гостил у брата в Вальпараисо. Он еще пишет, что для несчастного дона Гальвеса, и в особенности для его очаровательной племянницы, это будет тяжелый удар.

– Бедная девочка! – охнул барон. – Как же ей сказать?

– Мой тебе совет, Гревочка: предоставь это супруге. Она женщина умная и деликатная, справится куда лучше нас. И вообще, позаботится о бедняжке, а то после гибели возлюбленного податься ей некуда – не к дяде же возвращаться!

– Пожалуй… – Греве задумался. – Насколько я знаю Камиллу, она будет рада видеть мадмуазель Марию-Эстебанию своей воспитанницей. А там посмотрим. Время, оно лечит…

Из судового журнала канонерской лодки ВМС Республики Перу «Ковадонга»

«… января 1880 г. 12.30 по Гринвичу.

Миновали траверз порта Кальяо. Противник не обнаружен. Ход 8 узлов, запас угля и пресной воды в норме.

Машинисты докладывают о стуках во втором цилиндре.

Состояние и поведение пленных опасений не вызывает».

«… января 1880 г. 12.30 по Гринвичу.

Провели обсервацию. До порта Пайта 255 миль.

13.27 по Гринвичу. На зюйде замечены дымы и мачты двух кораблей. Нагоняют. Ход подняли до 10 узлов. Через полтора часа стук во втором цилиндре усилился, добавилась течь в трубках котла, из-за чего пришлось снизить ход до 8 узлов».

«14.49 по Гринвичу. Ход сбавлен до 7 узлов из-за новых неполадок в машине. Преследователи сблизились на две с четвертью мили; опознаны как фрегат королевского флота “Рэйли” и шлюп “Мьютайн”. Адмирал Грау приказал сыграть боевую тревогу.

15.05. По распоряжению адмирала Грау пленные чилийские кочегары и механики поставлены к машине и топкам. В охрану к ним отрядили пятерых русских “plastuns”. Приказ адмирала – расстреливать за неповиновение – противоречит правилам гуманной войны, о чем я имел честь ему напомнить. Замечание оставлено без внимания.

Случаев неповиновения не наблюдается. Освободившиеся матросы встали к орудиям.

15.38. Ход 8 с половиной узлов, курс норд. Неприятель с дистанции 11 кабельтовых открыл огонь».

– А все чертов Бертон, чтоб ему в аду подобрали сковородку погорячее! – Греве не отрывал глаз от окуляра подзорной трубы. – Голову на отсечение – без него англичане нас нипочем бы не догнали! Это он, мерзавец, тревогу поднял…

Казанков пожал плечами. Бертон или нет, но факт оставался фактом: британские корабли медленно, но верно настигают их маленький отряд.

– Кто командует канонеркой, сам Грау? – осведомился барон. – А что, ему не привыкать, сколько раз ходил в рейды на «Уаскаре»!

– Лейтенант, перуанец, – отозвался Сережа. Он стоял рядом с Остелецким с большим апризматическим биноклем в руках. – Как его бишь… Имя Педро, а фамилию, убей, не припомню. Он до набега на Антофагасту был у адмирала в адъютантах и напросился вместе с ним на торпедеру «Република». Вроде толковый и не трус.

– С «Ковадонги» пишут: «Веду бой!», – крикнул сигнальщик.

Британские корабли синхронно выбросили столбы плотного белого дыма – погонные орудия начали пристрелку.

– Прибавили ход, чтоб им… – выругался Греве. На скулах у него заходили желваки. – Дистанция – миля с четвертью, и она сокращается.