Курс на юг

– На «Ковадонге» нелады с машиной. Еле-еле выжимают девять узлов, но надолго их не хватит. Недаром Грау, как только заметил погоню, приказал нам занять место в голове ордера.

– Может, стоит поставить паруса? Ветер попутный, в полный бакштаг узла полтора добавит к ходу.

Барона словно услышали – на канонерке пополз, разворачиваясь, вверх треугольный стаксель, потом стали одеваться прямыми парусами фоки грот-мачты.

– Поможет, но ненадолго, – оценил ситуацию Казанков. – От «Рэйли» ни им, ни нам все равно не уйти.

Он склонился к переговорной трубе.

– Оба орудия – огонь по способности. Цель – «Рэйли».

И, повернувшись к рулевому, скомандовал:

– Право четыре. Сигналец, пиши на «Ковадонгу»: «Следуйте прежним курсом».

– Что ты затеял? – недоуменно нахмурился Греве.

– Бритты преследуют канонерку строем фронта. Если мы заложим крутую циркуляцию вправо, то сможем стрелять из обоих орудий по «Рэйли».

– Так и они же нам ответят!

– А ты как думал? Конечно, ответят. Но, во-первых, тогда им придется хотя бы ненадолго оставить в покое адмирала. А во-вторых, на британском фрегате дульнозарядные орудия Армстронга, а у нас – крупповские стальные казнозарядки. Частота залпа выше вдвое, да и дальность действенного огня тоже. Если получится, попробую хотя бы какое-то время держаться вне зоны их досягаемости.

Ударило, британцы дали новый залп. В кабельтове за кормой канонерки выросли столбы воды.

– Если они не изменят курс и по-прежнему будут преследовать «Ковадонгу», подрежем «Рэйли» корму и раскатаем безнаказанно продольным огнем.

На баке «Луизы-Марии» громыхнула пушка. Секундой спустя ей ответило ютовое орудие. Столбы от падений снарядов выросли вплотную к британскому фрегату.

– Считай, накрытие… – прокомментировал Сережа. – Молодцы комендоры! А вот британцы стреляют паршиво, не лучше, чем при Свеаборге. Как говорится, не в коня корм… О черт!

На корме канонерки сверкнуло пламя, полетели обломки.

– Попадание, – сказал барон. – Накаркал ты, Серж…

– Неприятель поворачивает к норд-осту! – проорал сигнальщик. – Прибавили ходу!

– Увидели адмиральский вымпел и собираются его захватить. Для этого отрезают «Ковадонгу» от берега, чтобы не выбросились.

Сережа в сердцах стукнул кулаком по ограждению мостика.

– Рулевой, право семь! Попробуем отвлечь их на себя.

Орудия «Луизы-Марии» дали новый залп. Снаряды легли между британскими кораблями, но те словно не заметили и дружно выпалили по «Ковадонге». От кормы канонерки снова полетели обломки, потянулся хвост дыма.

Слитно, хором рявкнули пушки «Луизы-Марии». На «Рэйли» сверкнуло в районе грот-мачты, вспухло дымное облачко.

– Попадание! – проорал сигнальщик. – Фрегат поворачивает влево!

– Ну вот, наконец-то снизошли и до нас, грешных… – удовлетворенно заметил Сережа. – Гревочка, увел бы ты супругу вниз. Лучше всего в трюм, где жили пластуны, там по бортам коффердамы с углем, хоть какая защита. А здесь, боюсь, скоро станет жарко.

Барон обернулся – на шкафуте, у дымовой трубы белело женское платье. Греве обреченно покачал головой.

– Не знаешь ты ее. Не пойдет она в трюм. Бинокль вон у меня отобрала, хочет все видеть собственными глазами. Спасибо хоть сюда не поднялась, а ведь рвалась, еле отговорил! Ну, ладно, попробую…

Он повернулся к трапу, и в этот момент сигнальщик снова подал голос:

– С вест-норд-веста дымы! Два… нет, четыре судна, идут на сближение.

Казанков вскинул бинокль.

– Чилийцы, – вынес он вердикт через несколько секунд. – Похоже, командор Риверос решил нанести визит на север и теперь возвращается. Надо же, как не повезло…

Между бровей у него пролегла резкая складка.

– А вот теперь, Гревочка, нам точно амбец. Против эскадры «Луизе-Марии» не продержаться и пяти минут. И уйти не получится – мы между ними и британцами, как между молотом и наковальней.

– И что теперь делать? – прошептал барон. Физиономия его побледнела, лоб покрылся мелкими капельками пота. – Неужто сдаваться?

Казанков скривился, словно откусил лимон.

– Не рви душу, самому противно даже думать о таком. Но что остается, сам подумай? Драться мы не можем, только людей погубим. А так вас – тебя, Девилля, команду «Луизы-Марии» – не тронут как бельгийских подданных и интернированных лиц. Ну а мы… Что ж, правил войны на море мы не нарушали, так что на реях нас, как пиратов, пожалуй, не вздернут. Посидим еще сколько-то времени в крепости, не привыкать.

– Вашбродие, флаги!.. Флаги не те! – резанул по ушам крик.

Сережа снова прилип к биноклю.

– Англичане поворачивают! – продолжал надрываться сигнальщик. – Уходят, вашбродь, как есть уходят!

Греве, не веря своим глазам, смотрел на британский ордер. «Рэйли» и «Мьютайн» выполнили поворот «все вдруг» и, отчаянно дымя, удалялись на зюйд. Орудия их молчали.

Казанков обернулся к барону. На лице у него расцвела счастливая детская улыбка.

– Наши! – прошептал он. – Ущипни меня, Гревочка – или это галлюцинация, или же действительно наши!