Курс на прорыв

Лейтенант слушал эфир, и его недоумение медленно перерастало в ширящуюся улыбку.

– Что? – брякнул в переговорное командир.

Штурман не отвечал, чуть склонив голову, как будто прислушиваясь.

– Да ты скажешь, что там? – не терпелось майору, хотя уже и сам понял, что ничего пакостного услышать не должен.

– Я переговоры на УКВ словил. На русском и, походу, с вертолётом, а значит…

Харебов и сам знал, что это значит. То, что в пределах ста километров и советский вертолёт, и корабль-носитель.

– Так хрена ль ты сидишь?

– Встать? – попытался пошутить лейтенант.

– Связь давай, чудило. Тут твоя вставалка не нужна!

Конвой

Проснулся в испарине… Тропики это такая сволочность, что какая бы ни была вентиляция каюты, духоту нет-нет да словишь. А потому сначала холодный душ.

Сон долой, растереться полотенцем, брит с вечера, быстро собраться и на «ходовой».

Капитан 1-го ранга Саможенов бодрячком взбежал наверх, принял доклады, выдал по мелочи люлей (всегда найдётся за что), вышел на крыло мостика.

Как просил, подняли затемно. Ночь ясная, луна…

В голову тут же взбрели строчки «гения»[40] литературы, которые по привычке переложил на свои реалии: «Ночь, луна – фонарь, “аптеки” нет, но “улица” до горизонта!»

Словно издевательски на «лунофонарь» наползла шальная тучка, вырубив всю ясность.

– Так, а где наш «калека»? – задался вопросом у сигнальщиков.

– Вот там, товарищ командир, – морячок указал направление.

Заметный тёмный силуэт. Даже видно небольшой белеющий бурунчик в носу.

Туча внезапно сползает, и крейсер словно выпрыгивает из-под лунного света – углами и обводами. С заметным креном. Эта скособоченность придаёт ему вроде бы нелепый, но в то же время зловещий вид.

«Пират он и есть пират! Словно Джон Сильвер на одной ноге, – нашёл подходящее сравнение Саможенов, – что ж за секреты ты в себе несёшь – корабль-призрак, корабль пират, почти “Киров”, но и не “Киров”?»

Перед самым выходом из Дальнего на «Минск» командировали двух морских офицеров – капитаны второго и третьего ранга. Молчуны, но ещё на трапе по неуловимым штрихам и манере поведения сразу стало ясно – ребята из «тайного ордена». Контрразведка флота.

Свой особист сразу по струнке зашагал, почуяв «государственную» длань.

Потом начались переговоры с крейсером-близнецом с ретрансляцией на Москву, после которых эспээсовцы рты боятся открыть.

Эта секретность раздражала, естественно принимаясь в понятиях военной субординации. Пока не настаивал, неукоснительно выполняя распоряжения штаба и лично главкома.

Вчера имел непосредственную беседу с Горшковым, но и тот не стал распространяться, обрисовав лишь общее положение вещей. Никакой конкретики.

Вчера, едва взяли подопечного в охранение, с «Петра Великого» (название читалось теперь в бинокль) запросили организовать поисково-спасательные мероприятия в заданном районе. Дескать, у них там экипаж с вертолётом пропал.

Просили, но так… настоятельно!

Саможенову это откровенно не понравилось. У него был чёткий приказ: «обеспечить безопасный провод “крейсера-близнеца” на базу Камрань».

Вид тяжёлого крейсера подтверждал главное из циркуляров центра – дело может дойти до боестолкновения, проще говоря, до драки. И выполнить поставленную задачу окажется не так уж просто. В такой ситуации, как говорится, каждый ствол может оказаться на счету.

Тем не менее связался с Горшковым, обрисовав просьбу. На что получил категорическое: «Обеспечить!»

Естественно, ответил: «есть!», лишь описал возможные затруднения. Как то: надвигающаяся ночь и возможность выделить в поиск лишь один корабль (был уже составлен план, расписано построение эскорта имеющимися в наличии силами). К тому же СКРы не имели вертолётной площадки.

Главком успокоил, заверив, что из Камрани вышло подкрепление (чуть ли не весь дивизион МРК, две подлодки проекта 641, одна проекта 613). БПК «Василий Чапаев» и СКР «Рьяный» свернули несение БС в Индийском и уже миновали Малаккский пролив[41].

«Справитесь!»

Особо подчеркнул, что «хрен с тем вертолётом, но если пилоты попадут в лапы империалистов, будет очень плохо».

На повреждённом крейсере держали уверенные 12 узлов.

СКРы «Летучий» и «Грозящий» прикрывали траверсы.

Полностью была задействована авиагруппа «Минска». «Камовы» расползлись по секторам, осуществляя противолодочные действия. Пилоты «яков», теперь имея близкую палубу, совсем распоясались, совершая весьма провокационные наскоки на «фантомы».

И-и-и… американцы спасовали.

Не меньше двух десятков самолётов US NAVY ещё что-то попытались изобразить, выходя на атакующие режимы. Однако натолкнувшись на агрессивное маневрирование «вертикалок» и недвусмысленное взятие на сопровождение ракетными комплексами эскорта, скомкали свои построения, отвернули. Поелозили на ощутимых дистанциях осторожными кругами, пока (скорей всего) не получили приказ ретироваться.

«В общем, невнятно они как-то…» – презрительно резюмировал Саможенов, ожидавший чего-то бо́льшего.

Получив задачу на поиск вертолёта, СКР «Грозящий» круто выписал циркуляцию и взял почти диаметрально противоположный курс.