Курс на жизнь (СИ)

Несмотря на усталость и почти бессонные сутки, вернувшись домой, Крис не мог уснуть. Просто сидел в темноте и смотрел на стену перед собой. Смутные очертания фотографий угадывались с трудом, но он и так знал, что именно там висит: осколки прошлой жизни. Той, что ушла навсегда, но за которую он всё ещё порой цеплялся, представляя, что могло бы быть, если бы. Очертания звёздно-полосатого флага, белые пятна — парадная форма, улыбки, радость, предвкушение чего-то нового, невероятного — когда он разучился думать о завтрашнем дне? Сегодня, глядя на Лору, Крис увидел в ней себя — те же попытки не думать о том, что будет потом, жить от утра до дома, и так по кругу. Разве о такой жизни он мечтал, когда сидел?

Но правда была не в этом даже, а в том, что с каждым новым днём он всё больше проникался чужой жизнью. Пропитывался ей: чужими проблемами, страхами, болью. Лора затягивала, подбираясь всё ближе к тому, что было надёжно скрыто глубоко внутри. Сначала она перестала вызывать презрение. Потом он по-настоящему пожалел её, а теперь почти хотел заботиться! Крис не хотел завязнуть в этом. Не хотел завязнуть в Лоре.

Он не питал иллюзий относительно своего будущего — либо теперь всю жизнь охранять жизнь чужую, либо постепенно опуститься на дно. Можно, конечно, скопить денег и открыть всё-таки небольшую транспортную компанию, но едва ли репутация уголовника позволит это сделать. Сможет ли он при подобном раскладе надеяться когда-нибудь создать нормальную семью? Крис горько усмехнулся темноте — он уже пытался один раз. Да, выбор был не лучшим и вовсе не означает, что второй раз ему бы не повезло. Только кто захочет связать будущее с убийцей предыдущей жены?

Глубоко вздохнув, Крис резко потёр лицо ладонями и поднялся, выходя на балкон. Сиэтл уже проснулся, но до десятого этажа шум улицы почти не долетал. Зато в просвет между высотками напротив можно было разглядеть кусочек озера. Сейчас там царила суета: сновали паромы, перевозя жителей на работу с одного берега на другой. Но Крис знал множество тихих местечек, в которых можно было отдохнуть в тишине. Знал и ни разу не навестил ни одно, а ведь со времени возвращения прошло уже почти три месяца! На что он потратил это время?

Через полчаса Хаммер уже спешил по оживлённым улицам в сторону парка Дискавери. В середине июня туристов там было немало, но сейчас, в восемь утра, навряд ли там можно было встретить толпу. Стоило ступить на дорожку, и над головой сомкнулись густые ветви ольхи и клёна, зашумели, зашептали, и захотелось дышать, наконец дышать полной грудью. Ноги сами несли вперёд, в обход популярных маршрутов, к заливу Пьюджета, чей каменистый берег непрерывно облизывали волны усмирённого, зажатого в тиски Тихого океана. Над водой с криками проносились чайки, изредка в сторону выхода из залива проплывал одинокий парусник.

Разувшись и подкатив светлые хлопковые брюки почти до колен, Крис взял мокасины в руки и неспешно побрёл вдоль кромки воды. Вот же она — настоящая свобода! Не скованная никакими правилами и условиями! Восторг поднимался из груди, клокотал в горле, и, не сдержавшись, Крис раскинул руки и закричал, выпуская всю тяжесть, что скопилась за годы, когда он был лишён всего этого. Под плотно сомкнутыми веками пылало багрово-красным — солнце скользило лучами по его лицу, и воздух, пропитанный йодом и свободой, врывался в лёгкие короткими рваными глотками.

Он чувствовал жизнь. Именно сейчас, настоящую, ту, которую чуть было не перестал ценить, попав в круговорот рутины и однообразия. В голове было так ясно, чётко, как бывает только после бессонной ночи, когда мозг работает на пределе своих возможностей. Крис опустился на жёсткую траву неподалёку от берега и вытянул ноги. Маяк Вест-Пойнт — самая западная точка парка и всего Сиэтла, отсюда был почти не виден, только красная крыша и кусочек белой стены. Но Крис знал, что там сейчас собираются туристы, делая многочисленные фото на память, чтобы увезти с собой частичку его родного города. Города, который он так любил, города, по которому так долго тосковал.

Солнце потускнело, небо затянуло дымкой, но уходить не хотелось. Крис лежал на траве, прикрыв глаза, и слушал. Шелест волн, крики чаек, плеск воды о камни и далёкий гудок очередного парома. Прямо над ухом шуршала трава, царапая щёку всякий раз, когда с залива налетал порывистый ветер. Он совсем забыл, что жизнь вот она, вокруг, что она не такая, как он привык. И что ему всего тридцать три. На короткий миг захотелось поверить, что всё возможно. Что впереди только хорошее, светлое, стоит только руку протянуть. Что нет никакого прошлого, только будущее, которое ему ещё предстоит написать…

— Ой, тут кто-то есть!

Крис нехотя открыл глаза и медленно сел, встретившись взглядом с широко улыбающейся блондинкой лет двадцати. Рядом смущённо переминалась с ноги на ногу её подруга, громко шипя ей на ухо:

— Пойдём отсюда, Грейс, мало ли, что он тут один делает.