Курс на жизнь (СИ)

— Дорога займёт два дня, — наконец произнёс он, деловито убирая карту и делая знак официантке, чтобы рассчитала. Когда они вышли из кафе, солнце ещё стояло достаточно высоко, но тени уже удлинялись за спиной. Раскалённый воздух дрожал маревом, поднимаясь от асфальта. Лора вздохнула — жара моментально лишала сил, как здесь вообще можно жить? Ожидаемо, что лавочки, стоявшие под пальмами вдоль улицы, были пусты — кто захочет проводить время на пекле, когда есть кондиционер? Лоре казалось, что она растеклась по дереву большой кляксой, стоило только присесть.

— На тебя жара совсем не действует? — невольно спросила она, покосившись на Криса. Он пожал плечами. В Ираке было хуже. Но лучше ей об этом не говорить. Ему было достаточно того, как изменился взгляд при упоминании тюремного прошлого. А ведь совсем недавно казалось, что… Крис не успел додумать — в нескольких ярдах остановился бордовый пикап, в меру потрёпанный, в меру новый. Почти сразу зазвонил телефон, и Крис, бросив на Лору предостерегающий взгляд, поднялся и подошёл к машине. Короткий разговор, деньги и документы перешли из рук в руки, и невысокий мексиканец, сухо кивнув, перешёл на другую сторону, сел в припарковавшийся автомобиль, и тот моментально сорвался с места.

— Тони не подвёл, — довольно улыбнулся Крис, подбрасывая ключи в руке. Лора шустро забралась на пассажирское сидение, облегчённо выдыхая — в салоне было прохладно. Крис расслабился — это чувствовалось, и Лоре тоже захотелось улыбнуться без причины, ослабив натянутые нервы. Лас-Вегас быстро остался позади, и от нечего делать Лора достала карту, принимаясь рассматривать их маршрут.

— Столько заповедников, — мечтательно протянула она и тихо добавила: — Всю жизнь мечтала проехать по стране на машине.

— Едва ли в твоих мечтах были подобные мне попутчики, — отстранённо заметил Крис.

— У нас всё в порядке? — Ну вот, она произнесла вслух то, что преследовало с самого обеда, и теперь сжалась, ожидая его ответа.

— Почему ты спрашиваешь? — голос Криса звучал ровно, он даже не сделал попыток повернуться, и сердце, сжавшись, ухнуло вниз, принимаясь биться глухо, с перебоями.

— Ты жалеешь о том, что было ночью? — Лора решила, что лучше прояснить всё сразу, чем изводить себя мыслями, от которых становится только хуже.

— С чего ты это взяла? — Он всё-таки бросил на неё быстрый взгляд, слегка нахмурившись.

— С тех пор, как ты увидел тех людей у бассейна, ты сам не свой.

— Тебя это удивляет?

— Нет. Конечно же, нет. Прости. — Лора замолчала, понимая, что любая претензия сейчас будет звучать глупо. Как объяснить ему, что ей мало заботы о безопасности, что, как бы она ни была благодарна за помощь, ждёт всё равно другого. Простого тепла, участия, нежности. Того, что дало бы понять: она не одна. Не рядом с Крисом. Вместе.

— Мне было очень хорошо с тобой, — вновь заговорил Крис, спустя время. — Это правда.

— Но?.. — Лора приподняла бровь.

— Никаких "но" нет, — он перевёл взгляд на дорогу.

Лора зарычала про себя, подавляя желание схватить его за плечи и как следует встряхнуть: почему слова из него надо вытаскивать клещами? Где тот жизнерадостный Крис, который завтракал с ней утром в номере? Который смешил, у которого горели глаза, который целовал так, что подгибались пальцы на ногах? Хотелось верить — он здесь. Просто сейчас не время и не место. Хотелось, но получалось слабо, ведь простого пожатия руки, простого прикосновения было бы достаточно, чтобы почувствовать — всё в порядке. Вместо этого Крис дистанцировался от неё, намеренно и явно. А потому, при всём желании, Лора не могла поверить, что дело только в Брэдфорде и флешке.

Разговор не заладился с самого начала, и Крис прекрасно понимал, что винить в этом стоит только себя. Это день казался бесконечным, а ночь и утро — чем-то, оставленным далеко в прошлом, к которому больше не будет возврата. Возможно, обернись всё иначе с Брэдфордом, у них был бы шанс попробовать. Только исход ждал один — ей нечего делать рядом с ним. Крис жалел, что пошёл на поводу у своих чувств. Один взгляд Лоры в кафе, когда она прикоснулась к тому тёмному, что осталось у него за спиной, сказал больше, чем все слова, которые она могла и наверняка хотела произнести сейчас. Он прекрасно чувствовал её растерянность и злость, именно эта злость была единственной правильной эмоцией. Крис и сам злился на себя за то, что позволил зайти всему так далеко. Что впустил её в себя, позволил оплести, прорасти внутрь, лишая привычного контроля. Все эти чувства, сплетённые в тугой клубок в груди, не давали мыслить здраво, заставляли бояться. Дышать страхом, от которого внутренности сжимались в ледяной ком. Страхом, что с ней что-то случится по его вине. Потому что не сможет вовремя среагировать. Не сможет уберечь. Им надо было поговорить. Просто говорить, делая вид, что всё в порядке, но слова застревали в горле, а руки продолжали упорно сжимать руль. Довезти, передать, убедиться, что всё в порядке. И оставить, отпустить в жизнь, в которой ему нет места.