Курс оверклокинга для операторов машинного доения

Артем пошевелился и застонал. Повернув голову в сторону соседней койки, он спросил:

– А почему хирург? Насколько я знаю, в сельские больницы обычно терапевтов назначают.

– Назначали, - поправил его Кузьма, - нынче терапевта на село калачом не заманишь. Вон, совхоз отдельный дом со всеми удобствами выстроил - только живи да врачуй. Ссуду на автомобиль банк дает долгосрочную, спецкредит для сельских эскулапов - не-фи-га! Зарплата приличная вроде бы, но не идут.

– А как обходятся? - с тревогой спросил Артем. Откуда-то появилось чувство обеспокоенности тем, что он попадет в лапы местного Чикатило.

– Обходятся? - почти весело переспросил Кузьма, - верное слово. Обходятся! «Химиков» ангажируют. Врачи ведь тоже срока получают. Кто за аборты летальные, кто за лечение сифилиса на дому, а кто и за махинации с больничными листами. Им, как правило, года три «химии» дают, да и рассылают по деревням и селам - кому кто достанется. У нас хирург вот второй год работает. В соседней деревне - трипперовед в качестве участкового врача. Сильно водку уважает.

– А за что нашего? Осторожно спросил Артем.

Дверь распахнулась и в палату вошел грузный клоун в белом халате. Из затылка у него во все стороны торчали рыжие с проседью волосы, мясистые пальцы украшало несколько перстней. Головой хирург достигал до дверной коробки.

– Финский операционный стол поцарапал, когда пациента оперировал, - ответил он на последний вопрос, - а они заразы дорогие. Восемнадцать тысяч долларов минус НДС. Ну что, Кузьма Петрович, снова Юпитер за Венеру спрятался? Я тебе чего прошлый раз говорил? И еще мальца чуть с собой прихватил - на тот берег Стикса. Хорошо, Харон перевозить отказался…

– Да не отказался, - вздохнул участковый, - бабки пропили, а заплатить было нечем.

– Вот те раз! - удивился хирург, присаживаясь на банкетку, - так ведь он по пятницам бесплатно перевозит.

Настала очередь удивляться Кузьме.

– Пятница? А число какое сегодня?

– Я ж и говорю, - сказал весело эскулап, - пятница, тринадцатое. Июня. Год знаешь, надеюсь?

Он повернулся к Артему и бегло его осмотрел.

– И это - новый колхозный электрик? Он же вроде не пьет, говорили…

– Ты что, ослеп, Михалыч? - приподнялся на кровати Кузьма, - рот видишь? Значит, пьет!

– С тобой, Петрович, и абстинент запил бы, - покачал головой врач, - ну-с, молодой человек, как самочувствие? Глюкоза с витаминами, что я вам прописал, должны помочь. Авитаминоз у вас приличный.

Артем широко раскрытыми глазами посмотрел на него.

– Две недели! - с чувством произнес он, - с ума сойти.

– Еще пару дней и сошли бы, - подтвердил Михалыч, - этим обычно и кончается. Да еще эпилепсией разве… ладно, граждане алкаши, мешать вам не буду. Постарайтеь не трескать тяжелой пищи - печенки ваши нынче не в той форме. Что же делать, оставляю вас наедине со своими совестями. Слушайте их разумные голоса.

Михалыч развел руками и, словно при неудавшемся опыте по запихиванию джинна в бутылку, ударившись плечом о косяк, громко выбранился. Вошла медсестра, сняла с пациентов капельницы и унесла за раз оба штатива.

– Видал, какая? - присвистнул Кузьма.

– Тебе, дружище, точно глюкоза помогает! - пробормотал Артем, отворачиваясь к стене, - а мои глаза на баб не смотрели бы.

Но глазам Артема сегодня пришлось смотреть еще на одного представителя слабого пола. Ближе к вечеру палату с реабилитировавшимися алкашами посетила Надя. Пешеходова. Светлые волосы ее были перевязаны ленточкой, синие глаза излучали недоумение. Зайдя в палату она поначалу вращала головой, пытаясь определить, кто из двух больных является ее подопечным: изможденные мужики были похожи на узников Бухенвальда и на внешние раздражители реагировали очень тупо. Наконец, разлепивший глаза Артем, признал гостью.

– Ох, святая Мандрагора! - прошептал он, - опять у меня глюки.

– Это не глюки, Орлов, - ответила девушка, - это кое-что похуже. Ну что же ты наделал?

– Пытался в астрал выйти, но неудачно, - пошутил парень, - врачи за хвост ухватили.

Надя отвернулась к окошку и еле слышно прошептала:

– Это ты… это ты из-за меня?

Артем едва расслышал слова. Слава богу, сил рассмеяться не было. Дочка главного еще в таком возрасте, что отрицательный ответ восприняла бы как оскорбление. Но надо отдать ей должное - жизнью еще не попорчена, чует за собою вину. Стараясь ответить по возможности правдивее, он сказал:

– Надя, пьянство оправдать нельзя ничем. Я сделал глупость, о которой теперь жалею, но благодаря которой я многое узнал. И уже не жалею ни о чем.

Намек лежал на поверхности, и Надя его уловила. Став пунцовой, точно майская роза, она решила сменить тему. Указав на принесенный с собой пакет, сказала:

– Я поначалу тебе хотела что-нибудь вкусное принести, но папа меня отругал. Сказал, что если уж я такая дура, что собираюсь навещать в больнице алкаша после запоя, то нужно нести с собой не колбасу с огурцами, а яблочный сок с минералкой. Еще сказал, что после запоя вся еда на один вкус. Это правда?

Артем кивнул.

– И еда, и вода, и все остальное. Пресное. Впрочем, как и жизнь.