Курс практической психопатии

— Ерунда и чушь, ты же знаешь! — раздражился я. Вот блядь ведь какая! — Знаешь же, что никакой не русский я, а поляк в основном и литовец с немцем пополам!

— Ну что ты сразу злишься, — раздражился он в ответ.

— Да пошел ты, зачем меня все время доставать тупыми высказываниями!

— А я что, всегда высказываюсь тупо? И больше никак? — вызверился он. Смотри-ка ты — я аж присвистнул, уставившись на него огромными глазами — малыш умеет психовать? Шикарно! Надо бы его довести как следует, ему очень идет эта злость, с расширенными зрачками и гневными крыльями ноздрей. И изломанная бровь — однако!..

Но я становлюсь бессилен, и ничего не могу, лишь вяло отмахнуться. Накрыла гадостная волна ощущения собственной беспомощной никчемности. Опустошает и заставляет чувствовать себя бездарным тупым ничтожеством его даровитость. Ведь он же еще и изобретательно танцует… и поет отлично, слух абсолютный, в шесть уже флейту держал. А я в шесть в дурке лежал… вот и всех достижений. Чем тут гордиться? Ревную его к творчеству. Я-то ни к чему не пригоден. Малыш тащит меня, убеждая, что из меня получится музыкант… но я-то знаю, что из меня получится хуй собачий. И лишь извращения — мой верный козырь против его великих талантов.

— Танатофилия, а нет, лучше тентакли!

— А это что?

— Ты хентай смотришь? — я вздохнул терпеливо. Придется снова объяснять.

— Ну, — кивнул он.

— Ну и вот, это такая хрень, щупальца короче. Но мне он не очень, если честно… кроме самого факта изнасилования.

— Аааа, а лесбиянки как называются?

— Юри, — снова поясняю я.