Курс вторжения

В преддверии войны, когда неясно еще было, кто с кем будет воевать, а на границах тучи ходили хмуро, Этрурия была вынуждена разделить свой флот, часть кораблей и солдат направив на Аахенскую границу, чтобы иметь возможность парировать угрозу (ну или хотя бы осложнить вторжение горячим аахенским парням, продержаться до подхода основных сил). С началом боевых действий между соседями и, главное, в связи с переброской кораблей и солдат Каракорума на Артаксарту боевое дежурство эскадры Пирского утратило всякий смысл, и его силы были отозваны к Кумахе. Туда бы они спокойно и прибыли, если бы не одно «но» – Пирский, как человек предусмотрительный, повел свои корабли не по кратчайшему маршруту, от точки А к точке Б, он предпочел несколько удлинить себе путь, проложив маршрут движения через свои звездные системы. Такой его ход объяснялся весьма просто: следуя по прямой, он неизбежно на долгое время выпадал из информационного поля Скопления, поскольку флот, как я уже говорил, гравитационной связи не имеет, и доступна она только в звездных системах. Предполагая непредсказуемость действий Каракорума и его союз с Элладой (о нем было официально объявлено уже после того, как он вышел в поход), он предположил, что ему, вероятно, придется либо оперативно реагировать на угрозу, либо, что тоже было вероятно, переход эскадры на Кумаху утратит смысл в связи с ее падением под вражескими ударами.

Может, конечно, и не утратит, но подстраховаться он счел нелишним, и в информационном вакууме не полетел, что и привело его к встрече со мной. Проходя через систему Тарквинии, он получил отчет о выходе Второго флота с Роксаны, и хотя мы и изобразили марш в направлении Артаксарты, истинная наша цель для этрусской разведки тайной не стала.

Развернув свои боевые корабли (транспорты с войсками он отправил на Кумаху), Пирский поспешил на защиту Ветлуны, надеясь (он мне сам это потом рассказывал) перехватить сопоставимый с этрусской эскадрой по силам Второй флот в открытом космосе, навязать бой и, если и не разбить, то вынудить отказаться от штурма планеты. Не успел, че.

Обнаружив свое опоздание (впрочем, проконсул совершать ретираду не стал – зачем?), он поспешил к Ветлуне, полагая мои флаерогруппы измотанными и понесшими серьезные потери, рассчитывая отогнать меня от планеты и устроить силам вторжения орбитальный капут из всех орудий.

К этому времени развертывание планетарной флаерации экспедиционных сил уже подходило к концу, господство наших машин в воздухе было полным, и я, со спокойной душой оставив десант под командованием генерал-полковника Метаксаса штурмовать планету, двинул свои силы навстречу Пирскому. Я решил, что в случае, если успех будет сопутствовать моему противнику, надо будет иметь время в запасе, чтобы увести десант с планеты (хотя бы частично – сколько успею), а потому надо встретить этрусков от Ветлуны как можно дальше.

Надо же, я от себя такого и отвык уже. В отражении словно незнакомец – в джинсах, кроссовках и футболке, без серебряных колечек в левом ухе, с не отгламуренно уложенными, а просто зачесанными на левую сторону волосами, без перстней на руках, и, самое главное, без каких-либо следов косметики на лице. Единственное что осталось от моего прошлого облика, это цвет волос – так-то я ведь русый, а не блондин. Ничего, отрастут и состригутся – больше подкрашивать их никто не станет. Все. Шоу закончилось, по крайней мере, для меня. Погиб-с.

Флаг я держал отнюдь не на одном из трех своих дредноутов, даже и не на гордости верфей Роксаны, «Авероффе», а все на том же старичке-флаероносце «Дедале». Привык уже к нему, да и оборудование, которое превращает этот корабль в настоящий командный пункт, хороших денег стоит. И зачем, спрашивается, его на какой-то иной, пусть и более мощный корабль ставить, когда вот оно, уже есть? Риски опять же небольшие – в артиллерийском бою флаероносцы не участвуют, а добраться до прикрытого скафами и фрегатами ПКО корабля (это без учета его собственных зениток) флаерам врага – это еще умудриться надо. Непроницаемой защиты, разумеется, не бывает, но при сравнимых силах столкнувшихся флотов корабли и боевые машины победителя обычно настолько истрепаны, что кораблям-маткам уйти с места сражения мешать уже просто некому.

Да – подлый, да – трус. Зато не теряю управления флотом от попадания в мой флагман множества вражеских залпов, вызвавших замыкания, пожар, разгерметизацию – и все это одновременно.