Курсант: Назад в СССР 10 (СИ)

— Все решаемо, — продолжил я уговаривать шубника как бы между делом. — Ты, главное, боты не заверни, держись, брат. Черт! — напускное мое спокойствие быстро испарялось. — Где Федя? Давно должен был выстрелы услышать и сюда примчаться.

— Наверное, далеко успел убежать…

Я выругался от всей души.

— Все, ждать его некогда, погнали, пока ты кровью не истек.

— А с этим что делать? — Медведев, уже лежа на заднем сиденье, осторожно кивнул в окошко в сторону Савченко. Тот распластался на земле, со скованными за спиной руками. Вставать я ему запретил, сам-то он наверняка уже отдышался.

— Некогда с ним возиться, — громко проговорил я. — Пристрелю, скажу, что во время схватки пулю всадил. Ты подтвердишь. Лады?

— Запросто, — хмыкнул шубник.

От такого диалога Савченко заерзал.

— Не имеете права! — вякнул он. — Везите меня в ментовку…

Я подошел и, подняв его за шкирку, поволок к машине:

— Ты зачем в хорошего человека стрелял, падла?

— Ты меня хотел убить…

— Я не про себя.

— А-а… В этого? — прошипел Савченко, кивнув на заднее сиденье «Москвича». — Жаль, что не убил.

Бум! Я припечатал Савченко лбом о крышку багажника. Открыл ее. Подхватил за ноги преступника и закинул его прямо в багажник:

— Тут сиди и не рыпайся.

Хлопнул крышкой, отсек задержанного от внешнего мира.

«Москвич» дернулся и понес нас в сторону города. Надеюсь, Федя не обидится, что мы его бросили. Некогда мне его сейчас искать.

Скорее в больницу…

— Эй! — когда выехали на асфальт, я оглянулся на заднее сиденье. — Ты там живой?

В ответ тишина. Блин, вырубился, твою мать! Скорее!

Я проскочил на красный, подрезал жигуль, тот испуганно свернул на обочину, чуть не воткнувшись в дерево. Снова проскочил на красный, согнав с пешеходного перехода стайку хиппи, что брели с гитарой наперевес и с бутылками портвейна в руках.

Милые ребята, даже не матюгнулись в ответ. Лишь швырнули бутылку вдогонку, но не попали. Слишком пьяны.

До больницы оставалось каких-то пару километров, когда впереди вырос гаишник. Из темноты выскочил, палочкой полосатой машет, в свисток дует.

Извини, коллега, вот щас совсем не до тебя.

Не сбавляя ход, я проскочил мимо. Старшина отпрыгнул назад с проворством белки, чтобы мой «Москович» не отдавил ему ноги.

Что ему оставалось? Бессильно дуть в свисток. В зеркало я увидел, как он бежит к патрульной машине, чтобы передать по рации госномер наглого нарушителя. В погоню почему-то за мной сам не кинулся. Но «Москвич»-то служебный. Вот он удивится, когда дежурка скажет ему «отбой».

Через пару минут, я понял, почему старшина решил не гнаться за мной сам. Через несколько сотен метров мне перегородили дорогу сразу две гаишные машины. «Волга» и жигуль. Да откуда вас столько? Рейд? Старшина, очевидно, сообщил им обо мне, госномер им явно не знаком, «Москвич»-то нам Булкин сновья выдал, не примелькался он еще в УВД.

Двое инспекторов высыпали на дорогу, явно собираясь стрелять мне по колесам.

Блин… Придется тормознуть. Остнавливаясь, на ходу я пощупал нагрудный карман. Ну конечно. Ксивы нет, где-то в сумке лежит, которую я собрал для дежурства в гараже — да и бросил там же.

Я остановился, выскочил из «Москвича» — но, кажется, слишком резво, потому что гаишники отшатнулись, тыча в меня пистолетами и что-то крича. Слов я не разобрал.

— Спокойно, коллеги, я капитан милиции, у меня в машине тяжело раненный. Нужно срочно в больницу доставить!

Одет я был совсем не по-офицерски, в той одежонке, что мы с Федей прикупили в Комке, да и вид был слишком молодой и борзый для капитана милиции.

— Поднимите руки, отойдите от машины! — пробубнил один из инспекторов, заглядывая на заднее сиденье, а потом вдруг заорал. — Там тело!

— Руки! — заблажил второй, тыча в меня пистолетом. — Поднял. Быстро!

В это время, услышав, что начался какой-то кипиш, оживился и Савченко. Застучал по крышке багажника. Глухие удары окончательно переполошили гаишников. Те попытались меня вязать. Руки-то я поднял, но опустить их — совсем не долго. Один из инспекторов убрал пистолет в кобуру, отважно ринулся меня наручниками сковывать, пока второй на мушке держал. Нечасто инспекторам в эти времена приходилось оружие использовать. Это было видно сразу. Учить их еще и учить. То, как встал на подстраховку один из них — ни в какие ворота не лезет. Шаг чуть вбок, и я уже сошел с линии огня. Между мной и пистолетом пыхтит сержант, что пытается заломать мне руку. Щас упакуют и увезут в отделение для разбирательств. Даже до ксивы мне добраться не дали. Хрен вам, коллеги, нельзя мне шубника и Савченко вам оставлять, по-любому накосячите ведь.

Я резко развернулся, одновременно перехватывая запястье милиционера, и вот уже сам сержант с заломленной рукой прижат ко мне спиной, защищая своим телом от направленного на меня ствола. Я вытащил пистолет свободной рукой и навел его на второго гаишника:

— Оружие на землю!

Тот сразу подчинился.

— В машине на полу под задним сиденьем черная сумка, наружный карман на молнии. Открой. Быстро!

Инспектор замялся, даже руки поднял на всякий случай.

— Да бегом же, мать твою!