Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости (СИ)

— У тебя все хорошо?

— Да.

— К семинару по правоведению подготовилась? Написала сочинение по принципам лирианского права?

— Какой же ты зануда, Экри, — усмехнулся Слагор.

— Не ругайтесь! — влезла я между парнями. Хоть Экри и был центаврианином, вел он себя ничем не лучше какого-нибудь горячего апранца. Хотя… Представители всех людских рас одинаковы — горячи и импульсивны в молодости.

— Не бойся, Нина, с ним даже ругаться неинтересно, — сказал Тулл.

— Да, Ветрова, тебе нечего боятся — я не намерен ввязываться в конфликт с этим самцом, — процедил Экри.

— С кем-кем? С самцом? — Слагор пихнул меня в бок, чтобы я разделила его веселье, и начал безудержно хохотать. Разность воспитания: для центаврианина «самец» — это оскорбление, а для орионца — похвала.

Появился Солд; под правым глазом на скуле виднелся желтый, еле заметный синяк. Должно быть, чтобы не шокировать никого синевой под глазом, мужчина поставил укол, улучшающий регенерацию. Помнится, Агап все мечтал купить такой препарат, но ему не давали разрешения на покупку.

— Вот и вы, чемпионы пятого Учебного центра. Обычно лучшие результаты на абитуре показывают с общевойскового факультета, но в этом году у нас будет разнообразие — в списке чемпионов три разведчика, семь связистов и пять силовиков. Дипломаты пролетели. Экри, ты уже рассказал своим товарищам о том, что вас ждет?

— Нет, товарищ лейтенант.

— Почему?

— Не успел, если позволите оправдаться.

— «Позволите оправдаться?» — изогнул бровь Солд, и почему-то обратился ко мне: — Ветрова, как следует отвечать в таких случаях?

Случилась странная вещь: я знала, что форма ответа перед старшими по званию «Так точно» и «Никак нет», на худой конец просто «Да» или «Нет». Но замешкалась, потерялась под прицелом небесных глаз Солда и слова застряли у меня в глотке.

— Тулл, хоть ты меня порадуй.

— Быстро?

Мужчина с тоской посмотрел на нас, а потом, видимо, смирившись с нашим невежеством, сказал:

— Прочитаете в Уставе, и, чтобы это лучше отложилось в вашей памяти, заучите третью часть об обращениях. Назубок! Задача ясна?

— Так точно, товарищ лейтенант!

— И, Экри, если я еще раз услышу из твоих уст нечто подобное, тебе придется мыть унитазы вручную, без всяких роботов. Для общего развития.

Слагор довольно прищурился. Представил, наверное, как чопорный Экри драит туалеты своими белыми центаврианскими ручками…

— Курсанты, показавшие лучшие результаты при поступлении, традиционно участвуют в играх чемпионов, которые проходят в середине первого семестра. Участники получают привилегии и освобождаются от сдачи некоторых зачетов и экзаменов, но и потрудиться придется, чтобы не ударить в грязь лицом.

Слушая Солда, я думала о том, что все его слова не обо мне. Для меня и гонка-то по джунглям была тем еще испытанием, а тут еще и игры… прав был Малейв — нельзя выделяться, и в коем случае нельзя. А я так боялась не поступить в академию, что как раз-таки выделилась. Эх… чемпионка…

— Разрешите обратиться, товарищ лейтенант. Участвовать могут только занявшие первые места на абитуре?

— Да. Всего пятнадцать человек, по три чемпиона с каждого Учебного центра.

Слагор воссиял.

— Товарищ лейтенант, это прекрасные новости!

— Рад, что ты рад, Тулл. Экри, Ветрова, отчего ваши лица еще не обезображены улыбками?

— Можем ли мы отказаться от такой чести, товарищ лейтенант? — спросил Ниджер.

— Нет. Во втором семестре участвовать в играх будут курсанты с самыми лучшими показателями в учебе, но на первых игрищах выступают чемпионы абитуры. Я заглянул в табели и обнаружил, что у тебя, Ветрова, проблемы с центаврианским, а у тебя, Тулл — с правоведением. До окончания первого триместра вы должны улучшить свои баллы. Вы показали себя лучшими на абитуре, и должны оправдать звание чемпионов на играх. Задача ясна?

— Так точно!

— Экри, ты не забыл про удивительную связь Устава и унитазов?

— Никак нет, товарищ лейтенант, — совсем скис бедняга Ниджер.

— А вы, злостные нарушители отбоя, помните, что в любой момент можете составить Экри компанию.

Ни одного не обделив вниманием, Солд отпустил нас. И не было никакой отработки! Озадаченные, мы пошли по дорожке от корпуса вместе. Интересная сложилась компания чемпионов-разведчиков: самодовольный орионец, зануда-центаврианин, и маленькая землянка. Насчет «маленькой» я не преувеличила. В группе ТР-1-5 я была единственной, кому от роду была всего четверть сотни. Старшие расы считали возраст не по годам, а по столетиям. Тот, кому меньше ста лет по их меркам — зеленое-зеленое создание. Крастон уже успел высказать нам на лекциях свое мнение по этому поводу: «Сопляки, которым не исполнилось и полсотни, знайте — спрашивать с вас я буду так же, как и с остальных!».

— Ниджер, — спросила я. — Сколько тебе лет?

— Полсотни с небольшим.

— А выглядишь младше, — заметил Тулл.

— Потому что я сын старшей расы! И, позволь заметить, когда ты уйдешь к Звездам, я все еще буду в расцвете сил.

— В расцвете сил? Да ты уже рассуждаешь, как старик. Боюсь представить, каким ты будешь через две сотни!

— Я, по крайней мере, буду жив!