Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости (СИ)

Да, почти все дамы были при кавалерах. И бывшие пассии Артема совсем не горели желанием подойти к нему и плюнуть ядом. Вот же ирония судьбы! Каждый раз, отправляясь на такую вечеринку, я молила Звезды, чтобы не было драки и чтобы Тему не били. Драка была каждый раз, каждый раз Тему били. А сегодня, когда нам так нужно, чтобы была драка, все на редкость милы!

— Значит, идем к «бару». — Баром я назвала ящик, который привезли сюда на каре, и который был забит пивом и апранской болтушкой — очень горьким алкогольным напитком. — Видишь рыжую? Ее зовут Надя, она с Темой училась. В свое время они веселили резервацию постоянными расставаниями и воссоединениями. Потанцуй с ней, поболтай, приблизься, как бы случайно, к Теме с Милу.

— Я должен создать неловкую ситуацию?

— Не только. Ты должен показать, что Надя и Тема — на одном уровне «развития». Так, чтобы Милу это в глаза бросилось.

— А ты?

— А у меня другая задача, — помрачнела я. Интриговать мне не нравилось, это было такое странное, новое, неприятное дело, что совесть меня съедала живьем. Никогда бы не подумала, что буду портить отношения родному брату…

У ящика мы разделились. Не успела я остаться одна, как мне протянули баночку пива. Я стала смотреть, как Тони окучивает Надю. Только что был серьезен, и вот уже симпатичный малый. Улыбается, глазами заманивает, поглаживает по плечу…

«Хороший актер», — подумала я почему-то с недовольством. И не ревность это была, а какое-то смутное чувство, похожее на подозрение.

Надя, не отличающаяся придирчивостью в выборе мужчин, вниманию Гаррисона была только рада. За каких-то пять минут они успели познакомиться, подружиться, и пошли танцевать. Как раз в то место, где были Тема с Милу.

— Че за дятел к Надьке прилетел? — спросил Горик, друг Агапа. С виду этот мужчина был таким же массивным и агрессивным, как и мои старшие братья.

— Это наш друг Тони.

— Чей ваш?

— Кешкин, Агапов, Темкин.

— А, — Горик сразу перестал сжимать оные. — А чего это ты его отпустила танцевать, да еще и с Надькой? Она ж его быстро присвоит.

— Он мой друг. А мой парень — совсем другой.

— Че, правда? Ты ж вроде как курсантка?

— Да. В академии и обзавелась парнем.

— Вот умная ты девка, Нина, — мужчина отсалютовал мне стаканом с болтушкой. — Не стала тереться с нашими, а военного себе нашла. Я всегда Агапу говорил, что ты свалишь из резервации.

Я поежилась, потому как стоящие рядом знакомые и не очень начали неодобрительно на меня смотреть. Уверена, не будь рядом друга Агапа, мне бы уже сообщили в самых нецензурных выражениях, какая я цаца, высокомерная дрянь, и прочее, прочее. Чудо, что еще к Артему не цеплялись.

— Одного только не вдупляю: как ты поступила-то?

Меня начали обступать, и не только потому, что хотели «ласково» потолковать. Дело было в обычном любопытстве.

— Кеша меня к тестам подготовил, Тема — к сдаче физических нормативов. Вот и сдала.

— Многие наши даже общий тест не прошли, а ты — прошла, — сказал кто-то. — С кем переспала, колись?

— Да, Ветрова, раскрой тайну, кому ты вручила свою драгоценную девственность.

«И я рада тебя видеть, Лиза», — подумала я, узнав голос.

— Повидло завали! — беззлобно отозвался Горик. — Нинка всегда хорошо училась, в Дом Жизни ходила. Я как не зайду к ним на ферму, она все сидит, читает. У нее, знаешь, мозги-то имеются.

— Да, прямо вот мозги! — съязвила Лиза. Она всегда меня недолюбливала, как и я недолюбливала ее. Ей было двадцать восемь, и до выхода закона она прожила на планете больше двадцати пяти лет. А в целом, ряды знакомых поредели. Многим, тем, кто не прожил на планете двадцати пяти лет, пришлось покинуть ее. Наверное, потому сегодня на вечеринке все было так спокойно: никто не хотел рисковать гражданством в первый же сезон после выхода закона.

— Да, мозги, Лиза! Представляешь, у девушек не только сиськи бывают! — у меня объявился еще один защитник, парень лет тридцати, белобрысый и длинный. Его я раньше не видела.

Все рассмеялись, и по рукам пошла новая партия пивных баночек. Чтобы не отставать и не выделяться, я демонстративно хлебнула из своей баночки. Дрянь, конечно, да еще и теплая…

— Нин, а как там, в академии?

Я рассказала, стараясь делать это весело, изображая преподавателей и одногруппников. Честно призналась, что в группе я не очень-то любима, и неожиданно получила поддержку:

— Из-за старших переживаешь? Не надо! Они же все ненормальные… эти, как их там… психокитики!

— Психокинетики.

— Заткнись! Не дорос меня еще поправлять!

— Во-во, нечего на них внимание обращать!

— С каких это пор центы[8] — авторитеты? Забей на них!

— И в постели они ужасны, — вставила Лиза.

— А что, было у тебя со старшим? — засмеялись вокруг.

— Да, было! Они знаете, как любят младших? У самих-то эмоций нет, вот их и тянет к нам… к страстным, к горячим. По орионцам они тащатся, и по землянам. Мой мне еще предлагал ребенка родить за деньги, но я отказалась. Не хотела портить фигуру.

— Хватит уже заливать! Кто бы на тебя, дуру, польстился?

— Молчи лучше, если ничего не знаешь!

— В общем, Нинка, ты там покажи всем, чтобы знали, кто такие земляне!