Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ)

Я зевнула и направилась к кровати. В комнате все еще стоял тяжелый запашок от «трупов», но дышать можно было. Стянув костюм, и не позаботившись о том, чтобы повесить его в шкаф, я легла на кровать. Рэй постояла еще немного у окна, а потом подошла к шкафу за купальником.

— За баллами пойдешь? — после очередного зевка спросила я.

— Нет, плавать. Просто плавать.

Но вид у центаврианки при этом был такой, будто она задумала хитрость.

«Проживание со мной в одном номере не прошло для Рэй бесследно. Я заразила ее дуростью», — подумала я печально.

Глава 17

Последний день на Хауми. Все практиканты сдали тактику и «шестерочку», и утром после завтрака, не нарушая заведенного порядка, Солд собрал нас у входа в корпус:

— Блага, товарищи курсанты!

— Блага, товарищ лейтенант!

— Поздравляю с окончанием практики. Все вы справились с заданиями и показали, на что способны.

На мужественном лице Солда не показалось и тени улыбки. Видимо, здорово мы его достали…

«Не напади Тулл на местного, Солд бы не прилетел и не был бы вынужден за нами присматривать взамен того цента», — подумала я.

— Прошу капитанов выйти вперед и сдать планшеты.

Капитаны вышли из строя и по очереди протянули куратору планшеты, где должны были вести дневники тактики, заносить планы «операций», отмечать выделившихся членов команды.

— По данным планшетов и записей буду подсчитаны ваши командные баллы, по данным отеля – баллы индивидуальные. Общие итоги будут представлены на табло в главном корпусе академии в первый учебный день. Что касается сегодняшнего дня: к ужину вы должны собрать одежду, которую вам выдавали, сдать ее управляющей, привести свои номера в порядок и надеть форму академии, в которой прилетели. В двадцать два часа по местному времени мы сядем в аэробус и отправимся на станцию. Поэтому! — рявкнул вдруг куратор. — Не пить, не драться, не нажираться! Вы должны быть свежи и здоровы к моменту полета, иначе останетесь на станции, и никого не будет волновать, как вы будете добираться домой. И еще – не пройдете предполетный контроль, ваши индивидуальные баллы аннулируются. Уяснили?

— Так точно, товарищ лейтенант!

Я подождала, когда курсанты разойдутся, и догнала Солда.

— Разрешите обратиться, товарищ лейтенант!

— Что еще?

— У меня проблема, товарищ лейтенант.

— И почему я не удивлен? — съязвил куратор. — Что на этот раз?

— Форма, — трагично проговорила я. — Когда я проходила инициацию, она слегка… порвалась.

— Насколько «слегка»?

— Рукав у кителя оторвался. И это не говоря о затяжках и парочке дырок.

Орионец улыбнулся той самой хищной улыбочкой, от которой у меня раньше рождались бабочки в животе.

— У тебя было много времени, чтобы привести ее в порядок. А ты чем занималась?

— У меня было много дел, товарищ лейтенант!

— Меня это не волнует, Ветрова. Другого кителя тебе никто не предоставит. К вечеру твой китель должен быть цел и точка.

— Есть, товарищ лейтенант.

Я отошла от куратора. Вообще-то, в порче формы нет моей вины: инициация в Ки Арад была так бестолково организована, что я свалилась с большой высоты и попрыгала по камням. Хорошо, Жнец вернул мне одну из туфель…

Я сходила к управляющей и спросила, можно ли починить китель. Женщина с коварной ухмылкой назвала сумму:

— Десять п.е.

— Ск-о-о-олько? — охнула я. — Да сам китель и трех не стоит!

— Так надо починять, или нет?

— Нет!

На моем платежном браслете было всего-то двадцать, и это неприкосновенный запас. В академии хорошая стипендия, но… Мы с Туллом как-то, совершенно случайно, без злого умысла, сломали автомат в коридоре академии. Точнее, автомат сломал другой курсант, которым об автомат «постучал» Тулл. А сделал он это потому, что курсант назвал меня плохим словом. Я бросилась разнимать парней, и в итоге нас троих оштрафовали, лишив стипендии до конца года.

Я сходила в другие корпуса, к другим управляющим, и услышала те же суммы (а в первом так вообще потребовали пятнадцать п.е.!) Ближе к обеду я была близка к тому, чтобы заплатить-таки наглой управляющей, но Звезды мне улыбнулись – я заметила у первого корпуса безупречного зеленоглазого центаврианина.

Сейчас Ли в отеле, но до этого пропадал куда-то на целые дни – я не могла подловить его ни у номера, ни где-либо еще. Центаврианин показывался только поздно вечером, и вид у него был очень усталый. Все это раззадорило мое любопытство. Я терялась в догадках: куда он уходит, почему выглядит усталым… Мне Ли сказал, что отдыхает в отеле. А если нет? Если и у него здесь какие-то встречи, сделки? И поскользнулся он тогда, у водопада, по причине сильной усталости?

Малейв медленно ко мне подошел. То, что он не выспался, было заметно по глазам – обычно ясная зелень затуманилась. Мужчина поклонился мне, прижав ладонь к сердцу, а потом взял мою руку и поднес к губам.

— Блага, Нина.

— Блага, Ли.

Удивленная тем, что он поцеловал меня не в губы и даже не в щеку, я разочарованно посмотрела на мужчину. Отчего такая церемонность?

— Прогуляемся? — предложил Ли.

— У меня нет времени, — я показала ему китель. — Нужно превратить эти лохмотья в китель.

— Что ты с ним сделала?