Курсанты Академии

— На время мы запрещаем тебе звонить друзьям и подходить к визиофону, сказал Рикардо. — А классного надзирателя я попрошу не выпускать тебя из школы ни под каким предлогом. Только после занятий и только прямо домой. И робот-монитор будет уведомлять нас, когда ты покинула здание школы, чтоб не болталась по улицам. Будешь проводить все время только в двух местах: здесь и в школе. Ну, исключая, разумеется, моменты выхода вместе с нами на общественную кухню. А в свободное время, после того, как сделаешь уроки, будешь писать для меня доклад. Тема его следующая: «Опасности, подстерегающие бегунов по дорожкам». Думаю, что материала у тебя предостаточно. Доклад должен быть готов к концу недели, — Рикардо перевел дух. — И если я еще хоть раз услышу, что ты бегаешь по дорожкам, сам отведу тебя в полицию и потребую судебного разбирательства.

— Ешь, Эйми, — сказала мать. То была первая ее реплика за все время.

— Я не голодна.

— И все же советую поесть. До конца недели домашнего пайка не хватит.

Эйми заставила себя есть. Отец уже расправился со своей порцией и сидел, опершись локтями о стол.

— Я одного не понимаю, — устало произнес он, — зачем это тебе, а, Эйми? Зачем ты вытворяешь такое? Я почему-то думал, ты умнее. К чему рисковать?

Тут она не выдержала.

— Я — лучшая! — Эйми вскочила, затем плюхнулась обратно на оттоманку. — Лучшая бегунья по дорожкам во всем городе! И все будут помнить меня только поэтому!.. Я лучшая, а теперь… теперь у меня все отобрали.

Серые глаза отца удивленно расширились.

— Что-то не похоже, чтоб ты сожалела о своем проступке, юная леди.

— Я жалею только об одном! Что проиграла. И что попалась, вот! И еще мне очень жаль, что тебе пришлось ехать выручать меня, но ни о чем другом я не жалею, ни капельки!

— Ступай к себе! — рявкнул отец. — Еще раз услышу этот бред, тогда почувствуешь, какая рука у меня тяжелая!

Алисия потянулась через стол и успела перехватить занесенную для удара руку мужа. Эйми вскочила и бросилась к себе в комнату.

Все, ее жизнь кончена. Другого ощущения от случившегося у Эйми просто не было. Она проиграла Шакире Льюз, ее забрали в полицию. А уж Луис Хортон разнесет эту весть по всему городу.

Школьный робот-монитор будет фиксировать время и напоминать ей перед всеми учениками, что после занятий ей следует идти прямо домой. А мальчишки и девчонки будут над ней смеяться…

Даже друзья и подруги, даже Дебора станут донимать ее расспросами. И скоро вне класса говорить с ней не будет никто. Никто не станет предлагать погоняться по дорожкам. Никто не расскажет, что говорила эта женщина Льюз, прибывшая к финишу первой.

Мистер Лианг обязательно вызовет мать на собеседование, а куратор узнает о ее докладе, который она пишет для отца. И потом заставит прочесть этот доклад с экрана на всю школу. При одной только мысли об этом Эйми содрогнулась, представив, как ребята будут смеяться над ней. Да уж лучше действительно оказаться в тюрьме для малолетних правонарушителей, чем терпеть весь этот позор.

Недели через три родители немного оттаяли. Эйми по-прежнему должна была возвращаться из школы прямо домой, но ей после ужина разрешили делать уроки с подружками, в женском секторе, разумеется. Слух о позорном поражении сменился другим — все наперебой рассказывали о блестящей победе Луиса Хортона над ребятами Тома Джэндоу, причем гонка была аж до самого Квинса. Разговаривать с ней друзья и подруги не перестали, однако старались не упоминать имени Шакиры.

Итак, жизнь ее кончена, и всему виной эта темнокожая женщина. Эйми даже начала бояться ежедневных походов по дорожкам из дома в школу и обратно.

Ведь время от времени она видела там бегунов и тут же с особой остротой вспоминала, что потеряла. Ей не дано больше слушать музыку этих дорожек, не дано окунуться в ритм бега, от которого так радостно пело сердце. Она уже уперлась лбом в стенку. У нее отобрали последний кусочек свободы. Она стала еще одним муравьем, еще одной ничтожной пылинкой, затерянной среди этих стальных стен. И прошлая ее слава ушла безвозвратно.

Они с Деборой сошли с эскалатора на своем уровне, и тут вдруг Эйми вздрогнула от неожиданности. У дверей в женский сектор маячила высокая фигура. Шакира Льюз…

— Что это она тут делает? — шепнула белокурая подружка Эйми.

— Не знаю.

— Я тебе тогда не сказала, — начала Дебора, — но когда она прибежала к финишу…

— Знать не желаю, — отрезала Эйми. И, подойдя к дверям, достала ключ, делая вид, что просто не замечает Шакиры. Болтаться у входа в чужой сектор считалось дурным тоном.

— Привет, Эйми, — сказала Шакира.

— Хочешь еще неприятностей? Мало тебе одной? — огрызнулась та в ответ. — Ты здесь не живешь. И вали отсюда!

— Но мы тогда так и не поговорили. А другой возможности встретиться с тобой просто нет. Я ведь знаю, что из школы ты идешь прямо домой.

Эйми стиснула зубы.

— Господи! Да теперь даже пописать спокойно не дадут!

Шакира сказала:

— Мне обязательно надо поговорить с тобой, — она понизила голос — из дверей вышли три женщины. — Сегодня вечером, после ужина. Наедине.

Эйми судорожно сжала в пальцах ключ.