Куршевель. Dounhill. Записки тусовщицы

Властелин подвинул стулья девицам, уселся сам и тут же занялся закусками. Видно, после шоколада захотелось солененького. Блондинки скучно глотали воду.

Бокалами мы все-таки обменялись, но ни я, ни Юлька принципиальной разницы в напитках не обнаружили. Наверное, чтоб разбираться в этих эксклюзивных изысках типа «Grand Cru», надо с младых ногтей потреблять не материнское молоко, а шампанское.

– Марат, а Романа не будет? – спросил кто-то за столом.

– Нет, у него сегодня своя вечерина, в «Les Caves», он туда хор кубанских казаков выписал.

– Да? Главное, чтобы сам солировать не начал.

– Да он же не пьет!

– Господа, – привстал над столом Властелин Горы. – Пока не забыл, прошу в субботу ко мне на прощальный ужин.

Одна из дылд встала, сломавшись сразу в нескольких местах, как марионеточная принцесса, и разнесла по столу черные карточки с золотыми буквами «Byblos, M. ROKOTOVV».

– Простите, господа, вход будет по этим карточкам, чтобы от зевак как-то оградиться, – извинился горный царь, – папарацци достали, а любопытные соотечественники – еще больше.

Публика восприняла данную новацию с одобрительным пониманием.

После полуночи, когда разговор за столом стал несколько громче и раскрепощеннее и уже несколько пар красиво танцевали в соседнем холле, заскочил тот самый мордоворот, который привез нас в шале, и что-то радостно зашептал на ухо Марату.

– Друзья, – встал Марат, – ну вот и обещанный сюрприз! Вы же хотели бардовских песен под гитару? Я обещал. Прошу!

Музыка, и без того тихая, смолкла совсем. В дверь вошел. не может быть! Этот интеллигентнейший человек, доктор наук. Откуда он тут, в Куршевеле? На какие такие шиши? Мои родители, когда по «Культуре» идет программа, где он – ведущий, бросают все дела, даже научные изыскания. И начинается! Телевизор поет, мать подтягивает тоненько и не в лад, отец вторит медвежьим басом. Даже меня это заводит. Тексты всех бардовских песен я знаю с детства, а вот ни слуха, ни голоса у меня нет. Родительский подарок. Отдали дочери все, что имели. Потому, когда предки начинают подвывать, я тоже активно включаюсь в этот хор. Известно ведь, если сама поешь, чужих огрехов не слышно. Наступают духовное единение и просветленность чувств.

Значит, и тут он тоже будет петь? Господи, только бы мне удержаться от соблазна, не опозориться. А то ведь увлекусь.

Именитый бард обнялся с Маратом, пожал руки парочке знакомых «форбсов», кивнул остальным.

– А Сашка где? – спросил Марат.

– Женщин раздевает, – объяснил гость.

В этот момент в зальчик впорхнули еще две блондинки, точные копии тех, что уже были в наличии, полуголые, в бриллиантах от ногтей до ушей. За ними протиснулся. скромный и стеснительный вице-премьер.

– Ну, теперь все в сборе, – удовлетворенно сообщил Марат. – Выпить-закусить?

– Я после полуночи не ем, – доложил вице-премьер. Маханул пузатенькую рюмашку водочки, занюхал икоркой, плюхнулся на диван, облапил двух своих подопечных.

Бард, наоборот, дернул коньячку, зажевал устрицей.

– Ну, где гитара? Петь-то будем?

То, что происходило дальше, повергло меня в культурный шок. Барду вручили роскошную гитару, алюминиевый король сел за фортепиано, оказывается, все это время инструмент скромно стоял в кустах, то есть в холле, не подавая признаков жизни, и начался самый настоящий «вечер у костра». Бард пел свое и не свое, старое и новое, народ, переместившийся от стола на диваны и кресла, вдохновенно подтягивал. Слова, правда, знали немногие: сам бард, вице-премьер, Марат да еще парочка гостей, – зато остальные проникновенно мычали. В общем слаженном хоре не участвовали только блондинки. Они лишь вежливо хлопали глазами – вот выучка! – да перекладывали циркульные ноги, чтобы не затекли.

Я знала все слова! Всех песен! Но зарок, данный себе, не нарушила. Иногда лишь, будучи не в силах сдержаться, особенно когда пошел мой любимый Визбор, немо открывала рот, мысленно вторя тексту. Но ни звука! Ни единого!

– Интересно, эти песни все про Куршевель написаны? – томно спросила одна из вице-премьерских пассий в момент благодушной паузы. – А автор сейчас тут? Про «солнышко лесное» очень прикольно!

– Конечно, – совершенно серьезно кивнул Марат. – А «лыжи у печки стоят» вообще про «Лезирель» писалась. Видела там печку в центре зала? Визбор возле нее лыжи сушил.

– А он кто? – заинтересовалась вторая. – На наших тусах бывает?

– Нет, – качнул головой милый шутник, – он давно Россию покинул.

Один из гостюющих «форбсов», узкоглазый лоснящийся азиат, вдруг громко сказал:

– А давайте этого чувака сюда выпишем! Мы же в прошлом году Элтона Джона привозили! Неужели этот дороже будет?

– Боюсь, всего золотого запаса твоей великой страны не хватит, – язвительно оторвался от клавишей вице-премьер.

– Так большой белый брат поможет! – хохотнул азиат.

Марат что-то тихо шепнул ему на ухо, и «форбс» густо покраснел. Даже сквозь природную смуглость и альпийский загар.