Курсистки

Десять лет невозможно вместить в один день, но, похоже, им это удалось. Они прожили сначала ее жизнь (что жизнь – учеба, работа!), потом его (канитель семейная и все та же работа). Словно чувствуя прошлое одиночество друг друга, пытались наверстать упущенное, вылезая из кровати только за минералкой и бутербродами. Наслаждаться каждой минутой – стало задачей номер один, они часто смотрели на часы, сколько им там еще осталось: оба прекрасно понимали, что расстаться сегодня придется, не все завершено в прошлом, не все странички дописаны. Ровно в одиннадцать включили телефоны. И сразу обрушился шквал звонков. Климу звонила жена (пятнадцать не принятых вызовов), Ксюшу потеряла Вика. Он послал свою жену к черту, как только узнал, по какому поводу она звонит. Секретарша его начальника, оказывается, рассказала ей о штатовском контракте и о том, что документы на выезд уже практически готовы. Ларка, взбеленившись от скрытности мужа, проявила присущую ей наглость и, пока Клим был у Ксюши, съездила к нему в контору и поговорила с директором. Все это жена проорала ему в трубку, перемежая визг с шипящими угрозами, и получила в ответ его спокойное «пошла к черту». Клим отключил телефон, решив что на сегодня лимит общения с этой женщиной исчерпан, и попросился у Ксюши остаться на ночь.

Он лежал на широкой кровати и не мог заснуть: какое – то смутное беспокойство терзало его еще не укрепившуюся в своем новом состоянии душу, беспокойство оттого, что он боялся любого случая, который вдруг окажется для него препятствием. Он не хотел препятствий, он хотел покоя и радости, хотел быть только с Ксюшей, не деля ее ни с кем. И предчувствовал, что добиться этого будет не просто.

Глава 13

Он пришел с речки, пообедал и рухнул на кровать. На маленьком диванчике в углу спальни посапывала Стаська, умаявшись за трудовое утро: она помогала Даше собирать смородину с куста. Борин никак не мог выспаться. Раньше ему казалось, что днем спят только дети и старики. Выходило, что он и есть старик, но уж не ребенок точно. А спалось ему сладко, без сновидений. Борин просыпался не сам, маленькая Стаська, проснувшись первой, взбиралась на его кровать и тормошила его, сонного: папа же должен с ней поиграть, пока мама готовит полдник. Он подкидывал ее вверх, наслаждаясь восторженным писком и видом счастливой мордашки.

– Лень, молоко будешь? Из деревни женщина принесла, свежее.

– Буду, – уже бодро ответил он, сажая дочь на стул, на высокую подушку.

– И я буду, – Стаська потянулась к кружке Борина.

– Твоя чашка вот, – Даша быстро поставила перед дочерью бокальчик с нарисованным зайцем на боку и тарелку с печеньем.

– Пап, на, – Стаська протянула Борину печенье.

– Спасибо, добрая моя.

Некоторое время за столом было тихо: рот дочери был набит печеньем.

– Даш, с Галиной не созванивались?

– Я звонила. Беркутова не отпускают пока. Так что, до выходных их можно не ждать.

– Жаль, – Борин выглянул в окно, – А ты говоришь – не ждать! Вот он, Беркутов.

– Привет! – Егор был мрачен.

– Егол плишел. Поцелуй! – Стаська подставила щеку Беркутову.

– Привет, соседка! – улыбнулся он, чмокнув девочку в щеку.

– Случилось что? – Борин уже без ответа понял, что случилось.

– Стася, иди, поиграй на веранде, – Даша вывела девочку из комнаты.

– Ну?

– В коттеджном поселке ребенка похитили. И убили его бабушку. В лесу, по дороге с пляжа.

– Мальчик. А бабушка такая моложавая, стройная. В светлых брюках и пестрой блузке, – Борин сразу же подумал о своих новых знакомых.

– Точно. Ты их видел?

– И, похоже, последним. Только познакомились у реки. Я даже в футбол с мальчиком поиграл.

– Когда это было?

– Я тебе точно могу время назвать, – Борин открыл меню мобильного, – Дашка звонила в тринадцать тридцать. Я сразу же после звонка ушел. Они тоже уходили, я видел.

– А около половины третьего подруга матери мальчика нашла в кустах труп бабушки.

– А как эта подруга там оказалась?

– Они с Софьей Гурской, это мать мальчика, шли к ним на пляж. Софья мимо прошла, а эта глазастая оказалась. А мальчика нигде не было.

– Гурские…Знакомая фамилия! – Даша задумалась.

– Александр Гурский имеет компьютерную фирму и несколько магазинов розничной сети. Убитая – его мать, гражданка Соединенных Штатов, между прочим. Из эмигрантов первой волны. А Софья Гурская, жена Гурского, урожденная Риттер, домохозяйка.

– Не дочь ли Александра Риттера, бывшего председателя областного суда?

– Дочь. Угадал. Какие соображения есть?

– Выкуп. Это самое простое. Второе – бизнес мужа. Все, пожалуй.

– И третье – дела, которые вел Риттер.

– Его же нет в живых.

– Да, девять лет как. Возможно, кто – то вышел на свободу…

– Возможно.

– Собирайся, Леня. Дело в город направили. Живут они в нашем районе, все равно тебя выдернут на службу. Даш, Галина к вечеру подъедет, оставайся, – сказал он, видя, что Дарья готова ехать с мужем.

Глава 14