Курская битва: хроника, факты, люди. Книга 2

С рассвета город живет возбужденной жизнью: из подвалов, из оврагов, из лесов вышли на свет божий орловские жители — дети, молодежь, старики. Какие у всех изможденные от голода и отчаяния лица! И в то же время как сияют их глаза, сколько радости в их порывистых движениях, в их жестах приветствия. Наши пришли! Город еще горит, дым и чад стоят над домами, вздымаясь к голубому небу. И в то же время город охвачен радостью и счастьем. Он встречает цветами своих освободителей. Запыленные бойцы в пропотевших гимнастерках шагают, прижимая к груди цветы. Зеленью и цветами увиты пушки, танки, пулеметы. Наши пришли! Это чувствуется во всем. Бойцы 129-й дивизии вместе с другими дивизиями ворвались первыми в город Орел и освободили его. С этого дня — 5 августа 1943 года — эта дивизия по приказу Верховного Главнокомандующего товарища Сталина именуется 129-й Орловской стрелковой дивизией. Славное, почетное имя, завоеванное в жестоких битвах! Бойцы 129-й на плечах отступающего противника ворвались в Орел. Движутся дальше, на запад, и с первого часа их прихода в город на стенах уцелевших домов, на обгорелых телеграфных столбах появились листовки:

«Орел — наш!

Наше подразделение после короткого и решительного штурма вошло в Орел!

Приказ Военного совета выполнен. Поздравляемвас, товарищи, с новой победой!

Орел освобожден от немецких оккупантов. Воин Красной Армии! Ты своими подвигами прославил непобедимое русское оружие.

Враг не выдерживает силу нашего удара! Не давай немцу передышки. Громи его всей мощью огня! Бей фашистскую сволочь! Отомсти за кровь и слезы наших жен и детей, отцов и матерей, за смерть советских людей.

Вперед на разгром врага! Вперед на Запад!»

Это первая наша родная, советская листовка, которую жители Орла читают свободно и радостно.

В сентябре 1941 года немцы вошли в Орел. Год и десять месяцев они унижали человеческое достоинство советских людей, издевались над их лучшими чувствами. Теперь Орел снова стал нашим. Но люди, которые около двух лет жили под ненавистным фашистским игом, не могут и, вероятно, никогда не забудут черных дней немецкой оккупации. Они горячо встречают наступающую Красную Армию, любовно смотрят на каждого воина, офицера. Когда по Комсомольской улице прошел отряд автоматчиков, из толпы проворно выбежал старик с обнаженной головой. Он зашагал рядом с бойцами, неся в руках сбереженный им портрет Ленина, он шептал только одно слово: «Сыночки!..»

В прошедшую ночь наши автоматчики выдержали ожесточенный бой с засевшими в каменных домах немцами. Немцы цеплялись за каждую улицу. Огонь немецких батарей должен был преградить путь нашей пехоте. Немцы взорвали мосты в городе, они минировали подступы к ним, но все их усилия были сломлены напором и волей наших наступающих частей. Около двух суток шел бой за Орел. Превратить Орел в неприступную цитадель немцам не удалось — стремительным ударом наши вышвырнули немцев из Орла.

Орел наш! Воины Красной Армии, проходя по улицам горящего города и глядя на взволнованные лица жителей, невольно чувствуют все величие своей освободительной миссии. На берегу Оки мы были свидетелями следующей сцены: генерал утром перебирался с адъютантом по взорванному мосту. Это был первый советский генерал, которого увидели жители освобожденного Орла. Ему, как и другим офицерам и бойцам, поднесли букет цветов. Его попросили подождать минуту-другую. Из ближайшего дома вышла пожилая женщина и протянула генералу свой подарок — старинную саблю с серебряной насечкой. Генерал саблю принял, за подарок поблагодарил и поехал дальше, на линию огня.

Утром, когда в городе еще не было военных регулировщиков, их заменяла на Московской улице у взорванного моста Анна Павловна Казанская, жена погибшего командира Красной Армии. Стоя на подножке грузовой машины, она указывала водителям обходный путь по разминированным улицам. За Орлом среди полей проходит Нугорский большак. Этот большак оставил в памяти жителей кошмарное воспоминание. 21 июня и вторично в июле немцы погнали по большаку сотни молодых орловских юношей и девушек. Свыше тысячи 17-летних девушек они согнали на Брянский вокзал, втолкнули в пульмановские угольные вагоны и под душераздирающие крики матерей увезли в Германию.