Курская битва. Огненная дуга

— Увидишь Люсю — передай ей от меня привет, — попросил Шпак. — Я бы навестил её, если бы знал, что она теперь живёт в Саратове. Кстати, с отцом она не ссорится?

Даша сказала, что раньше они ссорились. Когда мать Люси положили в больницу на операцию, отец у себя на работе завёл «мадонну», стал приводить её домой, а Люся её невзлюбила: не хотела, чтобы отец на ней женился. Но он всё-таки взял её в жёны. В больницу же, где при смерти лежала его жена, так и не зашёл проведать её, а дочери соврал, что был. Ложь вскоре открылась, и Люся совсем поругалась с отцом. Она бросила ему прямо в лицо: «У тебя своя жизнь, у меня своя. Я не желаю тебя знать...»

Даша усмехнулась.

— Выплеснула всё это с горячки. Но потом они помирились. Отец даже ездил со своей новой женой в Самарканд, где учился Павел. А теперь Люся с отцом живут душа в душу, он ей хорошо помогает: то на рынок сходит, то дров нарубит, то посмотрит за малышкой, когда маме надо идти в детскую кухню за молоком.

«А Павел, наверное, в штабе фронта уже получил назначение, — подумал старшина, слушая сестру. — Интересно, куда его направили, не в наш ли полк?..»

— Твой Павел в форме лейтенанта такой красивый, форма на нём сидит ладно, по всему видно, что он гордится собой! Он очень похож на тебя. Ну ладно, мне пора. Удачи тебе, Вася, на фронте, — сказала Даша и поцеловала его в щёку. — По натуре ты человек гордый, и я боюсь, что ты можешь свою головушку подставить дурной пуле, и она тебя укусит. Так что береги себя и возвращайся с войны здоровым!

— Тут уж как повезёт, — зарделся Шпак.

Мысли его потянулись в санбат, к старшей медсестре Марии. «Как-то она там справляется с ранеными? Видела ли моего сына Павла? — спросил себя Шпак. — Вспоминала ли обо мне? Видно, не до меня ей там. Как вернусь, сразу же пойду к ней», — решил он.

Вдали показалась легковая машина. «Виллис» — значит, едет какое-то начальство. И всё же Шпак поднял руку. Машина остановилась.

— Что тебе, старшина? — окликнул его водитель, сероглазый сержант.

— Куда едете? — спросил Шпак.

— В штаб Воронежского фронта.

— Подбросьте меня, пожалуйста, в хозяйство полковника Карпова.

— К артиллеристам? — уточнил водитель.

— Точно. Наш полк находится где-то неподалёку от штаба.

Шпак краем глаза заметил, что на заднем сиденье кто-то лежит, накрывшись шинелью. Но вот он отбросил шинель в сторону и громко спросил водителя:

— Почему остановились?

— Тут какой-то старшина просит подвезти его в артполк, — ответил водитель.

Это был майор Лавров, старшина сразу узнал его. Майор открыл дверцу и вышел из машины.

— Не какой-то старшина, сержант, а герой моей листовки! — поправил водителя Лавров. Он подошёл к Шпаку и тепло пожал ему руку. — Привет, Василий Иванович! Где были?

— Здравия желаю, товарищ майор! А был я в командировке, ездил в город Горький, а потом заехал в Саратов, — сказал Шпак, слегка улыбаясь. Он был рад встрече с Лавровым, но говорить ему об этом не стал.

— Так это же твоя родина — Саратов! — воскликнул майор. — Дома хоть побывал?

— Пришлось, но радости не прибавилось. Жена умерла, ходил на её могилу, сын в Самарканде учится, видел лишь свою сестру Дашу...

Шпак хотел рассказать Лаврову о том, что жену погибшего капитана Кольцова и его маленького сына он перевёз из Горького в Саратов и устроил их в своём доме, но в последний момент сдержался: а вдруг полковнику Карпову это не понравится и он станет его упрекать? «Доложу ему обо всем, и пусть сам решает, кому и что говорить», — решил Шпак.

— Твой сын Павел уже служит на соседней заставе командиром огневого взвода, — сообщил Лавров. — Я виделся с ним. А ты?

— Увидеться с ним мне ещё не довелось. — Шпак облегчённо передохнул. — Как же он попал на Воронежский фронт, да ещё в наш полк? — Старшина недоумённо пожал плечами. — Вы не в курсе?

— В курсе, — усмехнулся Лавров. — Помните, я говорил вам, что попрошу генерала Иванова написать начальнику военной академии, чтобы Павла направили на Воронежский фронт, где проходит службу в артполку его отец? И Семён Павлович пошёл мне навстречу — начальник академии был ему знаком. Всё было сделано честно и благородно.

— Вот уж не знаю, как мне вас благодарить, — зарделся Шпак.

— А если Карпов переведёт Павла служить на вашу батарею?..

— Только не это, — суровым тоном прервал майора Шпак. — Я не хочу делать сыну поблажки, пусть служит так, как служат его сверстники.

— Я тебя не понимаю, старшина, — заявил Лавров.

— Если Павел сделает на огневой позиции не то, что надо, я не смогу его наказать. Пусть у него будет другой командир. Для пользы дела так лучше.

— Ах вот что! — воскликнул Лавров. — Есть зерно истины в твоих словах. А я как-то об этом не подумал... Садись, Василий Иванович, да поедем. — Лавров открыл ему дверцу машины. — Когда утром мы ехали на станцию, нас атаковал «юнкере». Выскочил из-за туч и открыл огонь из пулемёта, но в нашу машину не попал. Бомб у него, видимо, уже не было, где-то их побросал. Чтобы не рисковать, мы сразу свернули в лес, и «юнкере» нас уже не преследовал.